Итоги № 13 (2013)
Шрифт:
— Алексей Митрофанов, известный депутат, часто вспоминает, что он из МГИМО. Он ваш лоббист?
— Да, он к институту относится с вниманием. У нас очень хорошие отношения со многими. И в Думе, и в Совете Федерации есть международные комитеты, где и наши ребята работают. Председатель думского комитета Алексей Пушков. Он сейчас наш член попечительского совета. В сенате из попечителей Михаил Маргелов. У нас, кстати говоря, среди выпускников депутатов-то достаточно много.
— Бизнес-кошельки университета — Усманов, Потанин?
— Да, Усманов, Потанин и Шодиев заложили основы нашего эндаумента и очень много нам помогают. Но есть и другие. Перечислять не буду, чтобы никого
— А кого не забываете вы, ректор?
— Из МГИМО вышли совершенно фантастические личности, тот же Похлебкин, с которым я, увы, не был знаком, когда был молодым. Познакомился с ним, когда уже стал здесь проректором. Фигура весьма своеобразная, не от мира сего, но с признаками гениальности. Он известен благодаря книгам о кухнях разных народов. Но он не только это знал досконально, но и был потрясающим специалистом по Скандинавии и вообще по Европе. Мог часами рассуждать об особенностях той или иной ветви королевских семей. Энциклопедист. И при этом забавный очень, странноватый.
Или вспомним недавно ушедшего от нас генерала Шебаршина. Удивительно яркая фигура. Нас связывали товарищеские отношения. Он болел очень тяжело последнее время.
— От этого и покончил с собой?
— Да, я знаю, что из-за болезни. Он был болен и так для себя решил. Очень честный человек и действительно аналитик блестящий.
— Интересно, какой процент выпускников МГИМО уходит в разведку?
— Во-первых, не знаю. Во-вторых, если б знал, не сказал. Помню только, что на похоронах Шебаршина я два часа простоял в очереди, столько было народу, среди них, конечно, и наши выпускники.
А возьмите представителей вашего журналистского цеха, отучившихся в МГИМО. С Генрихом Боровиком я дружу многие годы. Очень яркий, безумного обаяния человек. Томаса Колесниченко, к сожалению, нет с нами. Кондрашов такой был Станислав, совершенно уникальный человек. Мне так повезло, он даже работал у нас одно время на кафедре журналистики. Последние годы его жизни мы с ним довольно тесно общались.
Но с журналистами у меня случались и курьезы. У нас в университете был Билл Клинтон, а визит этот происходил вскоре после известного скандала с Моникой. Среди студентов, которые сидели в первых рядах, была моя дочь. И когда он после окончания выступления стал со всеми за руку здороваться, подошел к ней. Я сказал, что это моя дочь, студентка третьего курса юрфака. И мы втроем сфотографировались. Я потом получил фотографию из Белого дома на память. А вскоре после этого уехал куда-то в командировку. И летел обратно не «Аэрофлотом», а какой-то западной компанией. Беру газету с обзором новостей и вдруг читаю статью о том, что когда Клинтон посещал МГИМО и беседовал с ректором, то неожиданно в кабинет вошла высокая, интересная блондинка. И это очень подействовало на Клинтона, поскольку после истории с Моникой, как пишет газета, ему подумалось, что это не случайно. И он почувствовал якобы смущение и попросил меня дать объяснение, откуда взялась эта блондинка. Все это совершенно не соответствовало действительности!
— Вы романтик? Знаю, театром увлекаетесь.
— Раньше очень много ходили в театр. Увлечение сценой идет с ранних лет. В зиловском молодежном театре играл Чацкого. В юности в какой-то момент хотел поступать в театральное училище. В свое время вышел спектакль «Антимиры» по Вознесенскому на Таганке с отрывками из поэмы «Лонжюмо». Мы тоже в институте со сцены читали «Лонжюмо» и в концертной бригаде ездили с этим номером по стране. За мной даже закрепился, как теперь бы сказали, никнейм Смехов. Конечно, когда я был студентом, не имел счастья быть знакомым с Вениамином Смеховым, но потом, когда мы где-то встретились, я ему рассказал эту историю. Мне кажется, он был очень доволен, что мы в юности пытались им подражать.
Игорь Костолевский, очень глубокий человек, тоже мой хороший товарищ. Одно удовольствие с ним общаться, тем более мы оба Девы по гороскопу, так что всегда делимся своим восприятием происходящего.
С возрастом, а я уже ректором двадцать лет, начинаешь все сильнее ценить друзей и жизнь.
Дерево в центре Херсона / Общество и наука / Телеграф
Дерево в центре Херсона
/ Общество и наука / Телеграф
«Он шел на Одессу, а вышел к Херсону...». Похожая в чем-то история приключилась с однофамильцем героя песни, вице-спикером Госдумы Сергеем Железняком и прочими «единороссами». Извилистая тропа войны с мздоимством и казнокрадством вывела их на Общественную палату. Поводом послужил законопроект о новом порядке формирования ОП, поначалу ничего воинственного не предусматривавший. А потом диспозиция поменялась. Устами Железняка фракция объявила, что намерена распространить на членов ОП ограничения, предусмотренные для депутатов и чиновников: обязанность декларировать доходы и расходы и запрет на владение иностранными счетами. Ибо «нам принципиально важно, чтобы Общественная палата... состояла из кристально чистых людей, которые не будут использовать этот значимый пост для лоббирования своих коммерческих интересов».
Нынешнюю ОП и впрямь есть за что покритиковать. Но только не за то, что ее члены жируют за госсчет. Денег за свою «общественную нагрузку» они не получают, а лоббистские возможности ограничены отсутствием административных рычагов. Собственно, главная претензия, предъявляемая к ОП, состоит, напротив, в том, что ее влияние следовало бы увеличить. Но «ЕР» всегда упирала на то, что главным инструментом «общественников» является их моральный капитал. Вот, например, признание Ирины Яровой: в состав ОП «входят всеми признанные и уважаемые в обществе люди с высокой профессиональной, деловой и личной репутацией». Не исключено, что партия решила довести репутацию «общественников» до степени святости. Нет ведь предела совершенству. Но есть и другие объяснения.
Интерес к кошельку членов ОП совпал с чередой скандалов, связанных с тем, что сами думцы нажили непосильным трудом. Возможно, их душа не вынесла несомого в одиночку груза обид и, вторя обманутому жениху из «Бесприданницы», возопила: «Так не доставайся же ты, незадекларированная собственность, никому». А возможно, все еще проще. На эту мысль наводят два факта. Первый: одним из членов ОП является главред газеты, нанесшей думскому большинству сильную душевную травму. Второй: герои скандальной публикации и инициаторы поправки, направленной на избавление ОП от лоббистов и стяжателей, — одни и те же лица (Ирина Яровая, Ольга Баталина и Екатерина Лахова). Как бы то ни было, поход «на Херсон» провалился: в Кремле заявили, что не поддерживают «единороссовское» начинание. Что логично. Думцам ведь только волю дай. На память тут невольно приходит знакомая с детства повесть про Урфина Джюса и его деревянных солдат. Ее герой решил было дать своим подчиненным больше самостоятельности, и вот что из этого получилось: «Работники быстро распилили бревна и, так как дела больше не оказалось, они принялись пилить все, что попадалось под руку...» Все аналогии следует, разумеется, считать случайными.