Итоги № 15 (2012)
Шрифт:
И вот 1 сентября 1985 года американо-французская экспедиция под руководством сотрудника Института океанологии города Вудс-Холл Роберта Балларда нашла легендарный корабль. Баллард 13 лет изучал исторические материалы, и удача ему улыбнулась. Лайнер нашли на глубине 3800 метров при помощи необитаемого глубоководного аппарата «Арго». Его строительство, кстати, финансировал ВМФ США. Чуть раньше, в мае того же года, наш Институт океанологии подписал контракт с финской фирмой Rauma Repola на создание шеститысячника — аппарата, способного погружаться на 6 тысяч метров. Финны сработали очень качественно и быстро, и в 1987 году «Мир-1» и «Мир-2» были построены. А в апреле 1988-го, когда мы возвращались из первой научной экспедиции на них, «Академик Мстислав Келдыш» зашел в Амстердам. Туда же прилетели мои старые знакомые Фрэнк Басби и Жак Пикар — специально, чтобы посмотреть
— И тут появился Кэмерон?
— Нет сначала Пикар познакомил меня с другим режиссером — Стивеном Лоу. И начались, так сказать, пробы пера. С Лоу в 1990 году мы погрузились на «Мирах» в заливе Монтеррей. После всплытия я спросил его о впечатлениях и видах на возможность использования аппаратов для глубинных съемок, на что получил краткий и однозначный ответ: Let`s go! Так было положено начало нашим работам в мировом кинематографе.
Правда, сначала предстояло подготовить и испытать необходимое оборудование для съемок, ведь камерам IMAX приходилось снимать на таких глубинах впервые. Проверки проводили в два этапа — мы погружались в районах гидротермального поля Транс-Атлантического геотраверза и около Бермудских островов. В итоге, просмотрев отснятый там материал и поняв, что съемки соответствуют требованиям фирмы, мы решили: пора приступать к задуманному.
В конце июня 1991 года «Академик Мстислав Келдыш» с рекордным для того времени числом иностранных участников на борту (28 американцев и канадцев) отправился в район затонувшего «Титаника» с координатами 41 градус 43 минуты северной широты и 49 градусов 56 минут западной долготы. Прибыли 30 июня. Сразу же выставили донные гидроакустические маяки для точной навигационной привязки аппаратов под водой.
2 июля начались подводные работы. Первыми под воду на «Мире-1» пошли Эмори Кристоф, Эл Гиддингс и я в качестве пилота. Второй «Мир» со Стивеном Лоу и Уильямом Ривом пилотировал командир аппарата, сотрудник нашей лаборатории, будущий Герой России Евгений Черняев. Задачей первого погружения был поиск носовой и кормовой частей лайнера в системе координат поставленных нами донных маяков. Аппараты сразу же вышли на носовую часть. Так мы с Евгением стали первыми русскими, побывавшими на «Титанике». Естественно, до этого момента я много читал о лайнере, просматривал документальные записи, но, когда увидел его своими глазами, словно прикоснулся к чему-то фантастическому.
Тогда мы совершили семнадцать погружений, особое внимание уделив носовой части судна, мостику с рулевой колонкой, якорям, а также пассажирским и офицерским каютам. В кормовой части снимали пропеллеры и машинное отделение. В результате нашей первой экспедиции на «Титаник» в 1992 году появился полуторачасовой фильм под названием Titanica. Его уже в течение 20 лет с успехом демонстрируют более чем в 150 кинотеатрах IMAX по всему миру.
В апреле 1992 года Эл Гиддингс выпустил телевизионный 45-минутный фильм под названием «Сокровища глубин». Фильм оказался судьбоносным. Во время трансляции по каналу Си-би-эс его просмотрело рекордное количество зрителей — 30 миллионов. Премьера же проходила в Лос-Анджелесе, куда Гиддингс пригласил Джима Кэмерона. После окончания сеанса они, как потом вспоминали, остались в зале и обсуждали картину полтора часа! Видимо, после сеанса у Кэмерона сразу родилась идея сделать художественный фильм о «Титанике», и он попросил
— Вы, наверное, не задумываясь вылетели в Америку?
— Наоборот, в мае Джим и Эл прилетели в Москву для знакомства со мной. Из Шереметьево мы сразу, даже не заезжая в город, поехали во Внуково, откуда вылетели в Калининград, где стоял у причала «Академик Мстислав Келдыш». Джеймс остался жить на нем, благо условия соответствовали уровню гостя. Мы попарились в баньке, совершили пробежку, а на следующий день он приступил к детальному знакомству с «Мирами». Тогда и началось обсуждение будущих съемок «Титаника».
Все было не так просто. Мы много разговаривали, но к единому мнению прийти не могли. Чувствовалось, что у Джима есть какие-то сомнения. Уже позже, когда мы с женой Наташей прилетели в Лос-Анджелес и остановились на две недели у него дома, он мне их высказал: «Глубоководные съемки вы сделаете, но нужен ведь сценарий, главная идея фильма. Я ее пока не нашел. Не знаю, какая линия должна быть в фильме». На что я ему ответил: «Джим, все устали от крови, насилия на экране. Нужен человеческий фильм. Покажи взаимоотношения между людьми тех времен, когда «Титаник» пересекал Атлантику, покажи любовь». «А что такое любовь в твоем понимании?» — спросил он меня. «Любовь — это полет», — был мой ответ. Эти идеи позже и были воплощены в «Титанике».
— Он как человек творческий, наверное, сразу подхватил идею и начал продумывать съемку?
— На размышления о создании фильма ушли последующие два года. У нас было несколько эпизодических встреч с Джимом в Лос-Анджелесе, но он никак не решался приступить к активным действиям. А мы в течение этих двух лет работали с «Мирами» в различных районах земного шара. Успели побывать в Мексиканском заливе, в Норвежском море в районе гибели подлодки «Комсомолец», на гидротермальных источниках Атлантики, на Транс-Атлантическом геотраверзе, гидротермальных полях Брокен Спур на Срединно-Атлантическом хребте. Однако идея снять художественный фильм о «Титанике» меня не отпускала.
Устав от ожиданий и недоговоренностей, я отправил Джиму категорический факс следующего содержания, дословно: «Если Вы хотите делать фильм, то сейчас или никогда. Мы живы, в хорошей форме и на аппаратах «Мир», которые сами сделаны на уровне искусства, можем под водой создать настоящее кино, которого в Голливуде еще не было. И вообще творческий человек хотя бы раз в жизни должен сделать что-то экстраординарное».
После недели тишины в моей московской квартире раздался телефонный звонок. Снимаю трубку и слышу голос Джима: «Толя, решение принято. Мы начинаем работать над фильмом». Представляю, каких трудов стоило Джиму добиться финансирования у мощных киноконцернов Голливуда 20th Century Fox и Paramaunt, но первый шаг был сделан. Нас ждала большая работа, но прежде предстояло решить довольно много технических проблем. Требовалось создать глубоководную камеру, которая помещалась бы в цилиндр высокого давления с иллюминатором, и телеуправляемый модуль, чтобы он во время съемок заходил внутрь носовой части «Титаника». В конце концов, нужно было продумать, как установить все это оборудование на «Мирах». Кроме того, предстояло как-то разместить восемь мощных светильников со специальными кронштейнами и выдвижными штангами. Но эти проблемы мы решили, и в начале сентября 1995 года начались глубоководные погружения и съемки.
— Как они проходили?
— Каждое погружение двух аппаратов продолжалось от 15 до 22 часов, при этом на носовой части «Титаника» они проводили по 10—17 часов. Все съемки велись только на носу. За 19 дней совершили 12 парных погружений аппаратов. Если вначале Кэмерон собирался отснять на дне восемь сюжетов, то к концу экспедиции их оказалось больше тридцати. Под водой возникало немало импровизаций. Пилотам приходилось выполнять необычные, а порой и очень рискованные операции, причем большинство из них дублировалось по несколько раз, несмотря на то что в камере было пленки всего на 20 минут.
Очень часто сложные операции, проводимые «Мирами», Джим не снимал, а лишь смотрел, как все происходит, устраивал репетиции, как будто находится в голливудской студии. Под водой каждая такая операция занимает очень много времени, а на повторение уходило до нескольких часов. Перед погружением мы составляли планы эпизодов, которые нужно было отснять. Репетировали на модели, установленной на палубе «Академика Келдыша». Под водой очень часто начиналась импровизация, и намеченные планы менялись, но основные сюжеты мы все-таки снимали четко.