Итоги № 32 (2012)
Шрифт:
— Шесть — число не очень, а семь — в самый раз (смеется).
— Сглазить не боитесь?
— Я сразу вспоминаю Игры в Сиднее в 2000-м, когда была абсолютно уверена в том, что покажу отличный результат и что никакое стечение обстоятельств не помешает мне занять первое место. Не вложила все силы в первую попытку, а после нее словно в насмешку над моей самоуверенностью пошел дождь, и я стала второй. Думаю, что за это была наказана и в Пекине, где завоевала два «серебра», причем в одной из дисциплин уступила всего сантиметр бразильянке. Но восприняла это как данность, без обид на саму себя или на кого бы то ни было. С тех пор четко усвоила: просто так, на халяву, никогда ничего не дается. Ведь мы боремся не со своими соперниками, а со своими возможностями. И угрызений совести ты по поводу проигрыша
— Ну и подчиненных подбодрить личным примером. Как-никак вы при исполнении — четвертый год находитесь на посту вице-президента Федерации легкой атлетики. Какие вопросы курируете?
— Моя деятельность в федерации больше напоминает общественную нагрузку. Все основные направления уже были заняты до моего прихода — кто за работу с ветеранами отвечал, кто за связь с регионами, кто за международную деятельность. Но никто не отвечал за такую, казалось бы, очевидную и нужную вещь, как связь с атлетами. Толком никто не знал ни чем они живут, ни чем дышат. Не было прямого коннекта. С моим приходом появилась комиссия атлетов, 10 человек представляют разные виды и делятся со мной насущными проблемами, которые и стараемся решать. Например, все спортсмены должны проходить углубленное медицинское обследование, информация об их здоровье в свою очередь должна носить конфиденциальный характер. А у нас получается, что и тренер, и старший тренер, и чуть ли не вся сборная знает, кто и чем болеет. Вынесли обсуждение этой проблемы на президиум федерации, и ситуация изменилась.
С отбором на Олимпийские игры тоже была проблема. Существовавшая система не имела четкости, решения менялись по усмотрению начальников, которые сами очень часто чередовались. К примеру, в 1996 году шестовик Максим Тарасов, завоевавший медаль на Играх 1992 года, не прошел отбор. В результате вместо Максима на Олимпиаду взяли другого спортсмена, который через месяц уехал в Австралию и принял там гражданство. С учетом таких фактов специально к лондонской Олимпиаде мы разработали положение о принципах отбора, в котором все прописано предельно конкретно. Раньше отбор шел по системе «два плюс один»: на Игры едут двое, которые заняли на чемпионате России первое и второе места при условии выполнения определенного норматива, а третий отбирается по решению тренерского совета — может поехать и занявший пятое место. Теперь сделали так, чтобы ехали первые двое, а третий — по решению тренерского совета, но с условием: он должен быть несомненным лидером сезона либо действующим чемпионом мира. На прошедшем в начале июля предолимпийском чемпионате России команда формировалась уже по этим принципам.
— Как спортивный функционер раскройте секрет: как вообще намечается медальный план? Приходят, например, и говорят: «Лебедева, с тебя две медали»?
— Медальный план составляется примерно за три недели. Берутся лучшие результаты сезона с чемпионата России и сравниваются с мировыми результатами. Если десять национальных результатов входят в первую мировую двадцатку, то ровно пополам делится — значит, примерно на пять золотых медалей можем рассчитывать. Погрешность тоже учитывается. Поэтому планируют всегда меньше.
— Дух и атмосфера Олимпиады — это действительно нечто витающее в воздухе или просто высокопарные слова?
— Олимпийский адреналин не сравним ни с чем, все время находишься на каком-то подъеме, вроде ты и спокоен, но в любую секунду готов вспыхнуть как спичка. Внутри все натянуто, но надо умудриться выстрелить на соревновании. Интересно, что для меня Олимпиады даже в запахах отличаются. В Сиднее я запомнила специфический запах какого-то неизвестного мне растения. Через несколько лет тренировалась на Канарах и во время пробежки вдруг уловила этот аромат, и организм, вспомнив знакомые нотки, мгновенно среагировал — пошел адреналин. Я еще подумала: вот здорово, если бы можно было вспомнить этот запах, запах победы, где-нибудь на соревнованиях. В Афинах, где были сухость и жара, запомнился другой запах — песка. А о пекинской Олимпиаде остался в памяти специфический запах ДСП — все вокруг было новое, только отстроенное... Слышала, что наш прославленный четырехкратный олимпийский
— Сильно давит мера ответственности во время Олимпиады, когда понимаешь, что за выступлением во время телетрансляции следят миллионы глаз?
— Наверное, я должна ответить: конечно, сильно. Но, может, это некрасиво прозвучит, однако, выходя в сектор, я должна показать результат, который в первую очередь удовлетворит мои амбиции и мое самолюбие. Спортсмены высокого уровня — почти поголовно эгоисты. Нотки себялюбия должны превалировать, потому что без них ты большим спортсменом не станешь. Это воспитывается с самого детства.
Моя мама занималась акробатикой и хотела, чтобы я занималась гимнастикой. В 1-м классе к нам в школу пришли тренеры, но меня забраковали, мол, нет гибкости. Мама расстроилась, повела меня на индивидуальный просмотр. Поглядели на меня еще раз и сказали: конечно, девочка может заниматься, но перспектив мы не видим. Мечты о гимнастике были разбиты, но я росла активным ребенком, много времени проводила на улице, и в 4-м классе на уроке физкультуры во время прыжков в длину учитель предложил мне записаться в ДЮСШ. Записалась, начала заниматься бегом на средние дистанции, очень быстро стала всех побеждать, и мне это наскучило, слишком уж легко все давалось. Начала на тренировках халявить, тренер отругал, а я, обидевшись, проявила нрав: бросила занятия.
Месяц сидела дома, заскучала, ноги сами привели обратно в секцию, поговорили с тренером как ни в чем не бывало, выяснилось, что он собрался увольняться и предложил передать меня другому тренеру — это оказался тренер по прыжкам в длину. Первое же серьезное соревнование показало, что прыгать я не умею, техники никакой. Ровесники меня обпрыгали. Это стало для меня таким шоком, что все последующее лето я не пропустила ни одной тренировки и к осени прыгала уже лучше всех. Вот с тех самых пор так себе и продолжаю доказывать. А если и волнуюсь, так больше не от того, что за тобой следит вся страна, а от того, что твое выступление смотрят близкие и родственники. Думаешь, как бы перед ними не опозориться.
— От болельщицкой любви до ненависти сколько шагов?
— Меньше шага. Насколько высоко и быстро тебя могут поднять, настолько же стремительно и низко опустить. Из негативных оценок я для себя пытаюсь извлечь пользу: ну ничего, я вам еще докажу. Затаюсь, чтобы в дальнейшем больше и лучше работать. Истинных болельщиков знаю, они всегда на моей стороне. Но есть и такие, которые уверяют: «Да-да, мы с тобой», — но как только начнешь проигрывать, они же первые тебя пнут. У меня на «Яндексе» стоит ссылка по запросу на фамилию Лебедева, раньше часто смотрела и, конечно, встречала и нелестные отзывы. А потом муж стал первым просматривать и уже говорит: это читай, а это не стоит. И потому сейчас читаю о себе только хорошее.
— Значит, мужу полностью доверяете в вопросе цензуры?
— Как и во многих других вопросах, ведь мы уже 15 лет вместе.
— Если не секрет, как познакомились?
— Классически. Он хотел встречаться с моей подругой, делился со мной своими планами, мы, как заправские друзья, вместе разрабатывали стратегию ухаживаний. В общем, сводила я их, сводила, да все зря: подруга призналась, что он не в ее вкусе. В общем, остался Николай с носом. У меня к тому времени был жених, правда, жил далеко от меня. А отношения на расстоянии для меня непонятны. В то же время рядом находился человек, с которым я чуть ли не каждый день общалась, который прекрасно меня понимал. Завязались отношения, и Николай почти сразу — дело было весной — предложил выйти за него. Я была не готова, он сказал: ну давай, лето пройдет, а там видно будет. В результате уже в октябре мы поженились. Пылкой любви у нас не было, зато была хорошая дружба, доверительные отношения. Мы могли и молчать, и с полуслова друг друга понимать. Сейчас уже по прошествии лет на интуитивном уровне друг друга чувствуем. И еще я всегда точно знала, что этот человек будет меня носить на руках, никогда не предаст. Это надежный тыл. Он делает все возможное, чтобы между тренировками я отдыхала, набиралась сил. Наш девиз: все для спорта и все для победы! Все в семье висит на муже.