Иудаизм, христианство, ислам: Парадигмы взаимовлияния

Пинес Шломо

Павел (еврейское имя которого было Шаул) говорил евреям также, что он четырнадцать дней провёл на небесах, где Бог дал ему множество предписаний и рассказал много постыдных (qabiha) вещей о евреях, которые он, Павел, им пересказывать не будет. Рассказ о пребывании Павла на небесах происходит, по-видимому, из 2 Кор 12:2-4. Согласно нашему тексту, евреи были изумлены этими глупыми баснями и, схватив Павла, передали его своему царю [123] , который, как назначенный римлянами (al-rum) правитель, был наместником (sahib) Цезаря (qaysar). Царь приказал бить Павла, однако, узнав от него, что тот римский гражданин, послал его в Константинополь [124] . Там Павел объединился с римлянами и пытался возбудить их против евреев. Он был также представлен царице [125] .

123

Malik; возможно, в иудеохристианских текстах это слово иногда означает «правитель». Однако в данном контексте его можно применить к Агриппе. который в Деян 25:13,26; 26:2,19,30 назван «царём».

124

Qustantiniya.

Павел был послан туда, так как потребовал, чтобы его отослали в «страну римлян» (bilad al-Rum). Замена Рима (куда был послан Павел согласно Книге Деяний) на Константинополь, а также другие вопиющие анахронизмы в этой биографии Павла указывают на то, что текст, по-видимому, складывался в простонародной, довольно невежественной среде. Очевидно, Западная Римская империя была за пределами познаний нашего автора или авторов, которые были также склонны в некоторых случаях путать обычаи римских язычников с обычаями византийцев.

125

Не исключено, что имеется в виду Поппея.

Павел отрицал необходимость законов Моисея, которые были отвратительны римлянам, заявляя «среди прочего», что обрезание обязательно лишь для евреев и что свинину можно есть, поскольку ничто, входящее в человека, не запрещено. Он отвергал также необходимость соблюдения заповедей о ритуальной чистоте. Он запрещал, по обычаю римлян [126] , многожёнство и развод и таким образом завоевал расположение женщин. Короче говоря, никакие римские обычаи [127] и верования не отталкивали его, в то время как Тору он представлял книгой, исполненной зла.

126

Здесь римлян явно спутали с византийцами.

127

Один из таких обычаев предписывает во время молитвы обращаться на восток. Об этом обычае греков, римлян и христиан см.: Dolger F. J. Sol Salutis. Munster, 1925.

Павел рассказывал римлянам об аскетизме, милосердии и чудесах Иисуса, и люди слушали его. Однако тот, кто примет во внимание, что он отверг религиозное учение Христа [128] и принял верования римлян, должен прийти к заключению, что христиане «римлянизировались» (tarawwamu), а не римляне обратились в христианство. Под влиянием антииудейской пропаганды Павла римляне под предводительством Тита выступили против евреев, убили великое множество народа и забрали их имущество.

128

В соответствии с которым следует соблюдать заповеди Моисея.

Это прибавило Павлу популярности. Простые люди уважали его, так как он занимался магией и целительством. Ведь и римляне, и армяне [129] исключительно невежественны, хотя и искусны в некоторых ремёслах. Их цари, однако, были весьма способными правителями.

Один из царей, Нерон, узнав, что за человек Павел, велел привести его к себе и расспрашивал относительно обрезания. Павел выразил своё неодобрение по поводу этого обряда и людей, его совершающих, однако вынужден был признать, что Иисус и апостолы были обрезаны. И сам Павел оказался обрезанным. Так царь обнаружил, что он склоняет римлян к религии, противоположной религии Христа. Нерон приказал распять Павла, подвергнув перед тем различным унижениям. Павел пожелал, чтобы его, в отличие от Иисуса, распяли в горизонтальном положении; это пожелание было исполнено.

129

Сопоставление этих двух народов может послужить для определения географической перспективы авторов или переписчиков наших текстов.

Последний штрих может быть вариацией рассказа о распятии Петра, приведённого в апокрифических Деяниях Петра [130] .

Очевидно, что причина казни Павла здесь выдумана иудеохристианами согласно их версии, позорный конец стал прямым следствием его великого предательства.

Ниже приводятся некоторые яркие детали биографии императора Константина, фигурирующей в Tathbit (74b ff).

Отцом Константина, как здесь сказано, был римский император по имени Билатус (Bilatus). Заметим, что имя Понтия Пилата записано в текстах иначе: Filat. s, и там не сделано никакой попытки отождествить этих двоих людей: отмечается, что отец Константина жил много времени спустя после Иисуса. После смерти первой жены он женился на Елене (Hilaniya), девушке из Харрана, работавшей в корчме (funduqiyya). По словам св. Амвросия [131] , Елена была stabularia [лат.; хозяйка гостиницы или гостиничная прислуга. Прим. иерее.]. Автор текста возвращается к этой подробности несколько раз, очевидно потому, что она бросает тень на Елену, к которой он относится неодобрительно.

130

См.: Hennecke Е. Neutestamentliche Apokryphen II³. Tubungen, 1964. Р. 219f.

131

См.: De Obitu Theodosii Oratio 42 // Patrologiae cursus completus / Accurantey. J. — P. Migne. Series latina. Vol. XVI. Col. 1399.

Утверждение, что Елена была уроженкой Харрана, по-видимому, не соответствует действительности, но вполне возможно, что так говорилось в какой-то местной легенде. Название города Харрана несколько раз неожиданно всплывает в наших текстах — возможно, что автор или авторы были как-то связаны с этим местом (см. ниже). Елена, помимо прочего, была христианкой и побуждала мужа оказывать покровительство своим единоверцам, о которых евреи распускали дурную славу. Внешне исповедовавший римскую религию, Константин был воспитан матерью в любви к кресту и приучен к христианскому образу жизни; заметим, что обычай поклонения кресту вообще и кресту распятия, в частности, у авторов текста вызывает

отвращение. Уже после того как Константин взошёл на престол [132] , он заболел проказой. По римским обычаям, человек, страдающий подобной болезнью, не мог быть царём, поэтому Константин скрывал свою болезнь. Он решился также подорвать устои римской религии, чьи предписания поставили его в такое затруднительное положение, и заменить её христианством.

132

Перед Константином царствовали его единокровные братья, дети его отца от первой жены.

Заметим в скобках, что тему Константиновой проказы можно обнаружить в различных христианских текстах, как восточных, так и западных [133] . Однако, согласно христианским текстам, после крещения наступило выздоровление. Нельзя сказать определённо, была ли эта версия предшественницей версии наших текстов, столь унизительной для Константина.

По иудеохристианской версии, Константин с помощью всевозможных уловок добился того, что его воины решили, будто крест принёс им успех в битве. В результате они заменили эмблему полумесяца на своих знамёнах знаком креста [134] .

133

Один из таких рассказов находится в Actus Silvestri (вторая половина V в.). См., например: Levison W. Konstantinische Schenkung und Silvester — Legende // Miscellanea Franchesko Ehrle. 1924. № 2. P. 172. Учёные, изучавшие эту легенду, разошлись во мнении относительно её происхождения: остаётся неясным, родилась ли она на Западе или на Востоке (см. Levison. Р. 234-239, который склоняется к первому мнению). Одна из старейших сирийских версий легенды может быть приблизительно современна её западному варианту. Все версии, изученные к настоящему времени, как восточные, так и западные, имеют целью прославить Константина, впрочем, и Папу тоже; последний, по крайней мере в одном из вариантов, заменён на епископа. В иудеохристианской версии отношение к Константину враждебное. Следует рассмотреть возможность того, что история о проказе императора возникла скорее среди его противников, чем сторонников.

134

Петерсон (Op. cit. [выше, п. 31] P. 15ff) пытается доказать существование связи между поклонением кресту и обычаем обращаться лицом к востоку во время молитвы. (Авторы текстов Tathbit отвергают оба эти обычая.) На с. 25 Петерсон упоминает ряд сект, критиковавших почитание креста. Одной из них были маркиониты, молившиеся лицом на запад; в этом пункте они соглашались со своими антагонистами иудеохристианами. Согласие между ними наблюдается и по ещё одному важному пункту: и те и другие были уверены в том, что евангелия были фальсифицированы. Ср. также Sulzberger M. Op. cit. (выше, п. 49). P. 349f, 391 f.

Затем Константин начал убивать языческих философов, которых в стране было множество. Автор текста, по-видимому ненавидевший Константина, к этим его жертвам тоже относится неодобрительно, и это лишний раз указывает на иудеохристианскую позицию автора. Итак, философские книги были сожжены, и монахи разместились в бывших храмах философов, превращённых в церкви (или монастыри) [135] .

Подобные меры привели в великую радость Елену, мать Константина, монахов и простых христиан. Она приблизила их [136] ко двору и превратила в осведомителей и помощников своего сына.

135

Эти утверждения, по-видимому, следует принять во внимание при обсуждении отношения Константина к языческим культам после его обращения в христианство. Не исключено, однако, что авторы текста могли здесь перепутать Константина с кем-то из его преемников.

136

Монахов или христиан вообще.

Однако Константин, исповедуя почитание креста, не положил конец соблюдению римских религиозных обрядов; один из них заключался в том, чтобы во время молитвы обращаться лицом к востоку. Не запретил он и культ звёзд. С другой стороны, стал распространяться обычай почитания Христа или Иисуса, а также вера в его божественность. Римляне, которые поклонялись неодушевлённым предметам вроде звёзд, не нашли ничего затруднительного в том, чтобы поклоняться человеку. Жители Запада (al-maghrib), например копты, особенно легко приняли эту мысль, поскольку они привыкли почитать фараонов.

Далее описано избиение язычников в Харране; эти последние навлекли на себя гнев Константина тем, что распространяли слухи о его проказе. Описание дополняется рассказом о другой резне харранских язычников [137] , который помещён в этой истории немного позже. Возможно, автор пользовался существовавшей местной хроникой.

Константин созвал собор христианских монахов с тем, чтобы они сформулировали обязательные правила веры, отступление от которых должно караться смертью. Около двух тысяч авторитетных религиозных лидеров собрались вместе [138] и составили текст, который должен был стать символом веры. Однако некоторые из них не согласились с таким текстом, поскольку держались мнения, что Слово Божие сотворено и что Христос был этим Словом.

137

Этот второй рассказ (лист 77а) можно кратко передать следующим образом: некоторые харранские язычники не ели бобов, так как видели в их форме признак враждебности небесам, имеющим форму сферы. И вот поблизости от ворот церквей были положены бобы; жителей сначала собрали в этих церквах, а потом приказали выходить, предупредив их, что они будут убиты, если не съедят бобов. И угроза эта была приведена в исполнение.

138

Вероятно, авторы имеют в виду заседание Синода 325 года в Антиохии, непосредственно предшествовавшее Никейскому собору. На нём присутствовали трое несогласных с предложенным символом веры; возможно, что они до некоторой степени симпатизировали Арию. Их отлучили от Церкви, но предоставили некоторое время, чтобы подумать и отречься от своих заблуждений. Не исключено, что этот эпизод дал авторам нашего текста повод заявлять о присутствии на заседании Синода различных еретиков, иные из которых не могли там находиться по причинам хронологического порядка. По поводу указанного заседания Синода см., например, Lietzmann Н. Geschichte der alten Kirche III². Berlin, 1953. P. 102f. Краткое описание заседаний Синода и Никейского собора помещено также вне собственно исторического раздела (лист 43 а).