ИВ. Тетралогия
Шрифт:
— А теперь приглашаю познакомиться с кулинарными изысками, — завершил рассказ мой спутник. — Вон там, неподалеку от президентского дворца, находится старинный ресторан Лоран, где можно прилично поужинать.
Устроившись на уютной террасе, закрытой живыми изгородями и садом от городской суеты и шума неспящего Шанз-Элизе, слушая музыку, мы наслаждались тюрбо от шеф-повара с нежнейшей спаржей, запивая белым Бордо, и любовались изящным фонтаном во дворике.
Это был сказочный и волшебный вечер, наконец я окончательно поверила, что я в Париже, свободна, молода и безоблачно счастлива. Наверное, все это
Домой мы вернулись раньше обычного, до рассвета оставалось несколько часов. Как объяснил Джори, мне необходимо выспаться. Неужели я так плохо выгляжу? А перед уходом он расстроил еще сильнее, сказав, что завтра не придет, дела. Всеми силами выдавливая улыбку, я поблагодарила его за замечательно проведенное время, он поцеловал мне руку и исчез. С его уходом мир стремительно терял краски. Чтобы не нагнетать еще больше, я отправилась отдыхать.
Не откладывая, профессор, как и договаривались, ввел новые предметы, и я усердно, с носорожьим упорством вгрызалась в гранит науки. Математика ставила в тупик и навевала скуку. Но мой друг и в этом не отказывался помогать. С его подачи учеба начинала казаться забавной игрой. Рядом с ним скука вообще терялась, как определение.
Конечно же, занятия чередовались с прогулками и развлечениями. Мы посмотрели нашумевшую премьеру Л’Эрбье «Эльдорадо», новомодную постановку, названную авангардом французского и мирового кино. Я, честно сказать, мало что поняла, еще довольно слабо владея языком. К тому же, не разобралась во всех этих направлениях, предпочитая веселые комедии или, на худой конец, вестерны.
Я привязывалась к Джори все сильнее, привыкая к его постоянному присутствию в моей жизни. Наверное, именно так чувствуешь себя, когда есть кто-то бесконечно родной и близкий, по-настоящему необходимый, без кого уже не мыслишь существования.
Но я все больше запутывалась в своих ощущениях. Ужасно не хватало дорогой подруги Мэри. Нужно было с кем-то посоветоваться и поделиться, уж она-то наверняка разобралась бы, что со мной происходит. Не помогали и несколько новых, купленных недавно романов, тщательно изученных и проанализированных. Наконец я решилась и призналась себе, что влюбилась в вампира-француза по уши и без оглядки. Иначе как еще объяснить, что все мысли заняты им одним, сердце неудержимо рвется ему навстречу, а тело в его присутствии словно переставало мне принадлежать, отказываясь подчиняться? Однако, что делать с неожиданным открытием, что предпринять и как к этому относиться, я не имела понятия. Полное смятение, замешательство, оттесняемое предчувствием невероятных грядущих событий.
Глава 10
Что есть наши планы, умыслы, стремления? Имеют ли эти понятия место в жизни или все предрешено, и мы лишь безвольно следуем путеводной нити, подверженные иллюзии самообмана? Я считал, что контролирую события, уверенно управляю колесницей судьбы, вопреки козням и крутым поворотам, крепко держу поводья в руках. Похоже, настало время прозреть и уяснить, как же я ошибался.
Вернувшись из Ирландии, просвещенный и информированный, я с каждым днем
Прежде всего я отправил адвокатский запрос в муниципалитет Титусвилля, Штат Пенсильвания, получив подтверждение слов Эль. Воспитывалась она не охотниками, а нефтяниками и лесорубами, что играло важную роль, но до конца не развеивало подозрений. Но в квартире на улице Шампольон нет ни следа чего-либо похожего на оружие, ни намека на профессиональное оборудование или просто подозрительных предметов. Пожалуй, страшнее всего оказался тот карандаш, так мило скалывающий ее волосы…
Осознавая абсурдность своих предположений, я злился все больше. В каждой мелочи подозревал подвох, которого не было. Зато с лихвой хватало других открытий.
Даже просто смотреть на Эль доставляло особенное, никогда прежде не испытанное удовольствие. Я не уставал любоваться, как она восторженно распахивает глаза, как смущенно краснеет, потупляя взгляд, как смешно морщит нос от возмущения, как лихорадочно и растерянно пытается понять, шучу я или говорю серьезно. Открытие первое — в ней нет фальши и неясных мотивов. Нет и не было, что бы там ни утверждали книги барона Макдермотта. В конце концов, в любом правиле всегда найдется исключение, сие правило подтверждающее.
Открытие второе — оружие у Эль все же нашлось, хотя она об этом и не подозревала. В миг, когда она беззастенчиво бросилась в мои объятия, сверх меры счастливая моему возвращению, нанесла удар без промаха, черт побери, прямиком в сердце! Этого я предугадать никак не мог и оказался совершенно не подготовлен.
Как же план? Задание Лазара? Разные стороны баррикад? А твердая убежденность, что мой удел идти по жизни в одиночестве, просчитывая и прокладывая путь самолично, считаясь со своими желаниями без оглядки и привязанностей? Открытие третье — высшие силы плевали на наши смехотворные потуги, слепые заблуждения и веру в свое превосходство.
Эль прочно вошла в мою жизнь и душу, заняв мысли, изменяя направление моих поступков. Как такое произошло? И как сие воспринимать? Бессильно барахтаясь в непривычной неуверенности, я продолжал делать вид, что держу ситуацию под контролем и действую наверняка. Впервые так называемый период ухаживания и флирта не вызывал нетерпения и доставлял удовольствие. Раньше я всегда старался перешагнуть эти обычаи максимально быстро, насколько позволяли приличия. Благо обычно женщины, которых я выбирал, шли в ногу с эпохой и не затягивали возможность пококетничать и необходимость добиваться их благосклонности.
В отношениях с юной эльфийкой я не испытывал нужды форсировать события. Все шло своим чередом, каждая встреча оказывалась неповторимой, особенной, острой. И неважно, как мы проводили время, прогуливались ли по Монмартру, смотрели новомодные премьеры или пили чай на ее маленькой кухне, обложившись учебниками.
Я не торопил кульминацию, наслаждаясь всем, что связано с милой девушкой. Если нам суждено достигнуть заветного момента, все произойдет своевременно, в то мгновение, которое для этого и предназначено. Когда-нибудь все случится, в порыве страсти я буду зарываться в ее воздушные локоны, пропускать их как шелк, сквозь пальцы, любоваться золотыми искрами, вспыхивающими на них…