ИВ. Тетралогия
Шрифт:
Успокоившись, мы договорились, что негоже оставлять Марго в расстройстве от пропажи средства от напряжения, и пока Эль собирается к вечернему выходу, я отвезу девице ее искусственного ухажера.
Трущобы, где обитало большинство оборотней, мне хорошо знакомы. Сложнее заставить верного «Пежо» проехать по сточным канавам, которые представляли собой местные улицы. Уступая просьбе эльфийки, я изготовил для русской иммигрантки документы, после чего она смогла устроиться на работу в приличное семейное кафе в квартале Монторгель. Но менять место жительства волчица не спешила, видно, чувствовала себя спокойнее среди сородичей.
Маргарита несказанно удивилась моему приходу,
— Не стоит благодарности, мадемуазель, — прибавив бархатистости в голос и огня в глаза, ответил я девице. — Могу в придачу еще и совет дать. Соло хорошо для скрипки в оркестре, снимать напряжение лучше парно, дуэтом, — при этом я медленно провел тыльной стороной ладони по ее щеке, спустившись до груди, почувствовав моментальную реакцию под тонкой блузой волчицы.
— Ой, да кто же спорит-то! — хриплым от нахлынувшего возбуждения голосом воскликнула она и торопливо, будто боясь, что передумаю, потянула меня к продавленному изрядно потрепанному дивану.
Глава 06
Выходной весенний вечер обещал стать весьма приятным и полезным, несмотря на то, что сегодня я оставалась в одиночестве. Накануне Джори предупредил, чтобы я его не ждала, о чем, разумеется, я расспрашивать не собиралась. Я решила уделить внимание себе, выполнить то, что неоднократно откладывала. Например, необходимо заняться маникюром, да и педикюром не мешает. Сделать маску, придающую бархатистость и свежий цвет коже, тоже давно хотелось, но не выпадало возможности. Не могла же я предстать перед братом с буро-зеленой гадостью, налипшей на лицо. Потом насмешек не оберешься. А сейчас самое подходящее время, чтобы воплотить задуманное.
Я полистала новый каталог Шанель, оценила новинки сезона. Помня о растущем долге Мэри, только облизнулась, глядя на шикарные платья, пальто и шляпки. А на обувь, элегантные и стильные сапоги и туфельки на каблучках я вообще старалась не смотреть. Зачем травить душу?
После ужина я приступила к осуществлению плана. На проигрывателе крутилась пластинка с ненавязчивой мелодичной музыкой, за окном сгущались сумерки, а ногти, наконец, заблестели, отполированные и аккуратные. Но только я собралась наполнить ванну ароматной пеной, раздался звонок. Меня всегда немного пугала эта трель. Когда живешь одна и никого не ждешь, неожиданные визиты навевали тревогу. Если у Джори изменились планы, он бы открыл замок ключом, а не пугал меня трезвоном. Запахнув длинный банный халат, я поплелась к двери. Хорошо хоть маску не успела намазать.
На пороге оказалась соседка, старенькая, но очень симпатичная мадам Эрке. Пухленькая старушка в пахнувшем нафталином костюме-двойке, блузке с высоким воротником и с седыми буклями всегда ходила, опираясь на зонтик-трость, и непременно улыбалась при встрече.
— Дорогая! — воскликнула пожилая дама, всплеснув руками и взволнованно дыша. — Милочка Энджэль, мне необходима ваша помощь.
Испугавшись за добрую женщину, не понимая, что стряслось, я пригласила ее в гостиную.
— Представьте, милое дитя, — начала рассказ старушка, — я, как обычно, вечером решила выгулять негодницу Виви. И что вы думаете? Всегда спокойная и послушная, сегодня она у самого дома вырвалась и за каким-то бесом ринулась в подвал! Я звала ее, звала у двери, оказавшейся
Да уж, ситуация неприятная для старушки. Виви — ее любимица, большая пушистая серая кошка. Они вдвоем ежевечерне прогуливались по бульвару. Мадам даже разговаривала с ней, как с человеком, комментируя все, что встретится на пути. Не удивительно, что она очень расстроена бегством хвостатой компаньонки. Разумеется, полная дама в ее возрасте не сможет преодолеть почти отвесную разбитую лестницу.
— Не волнуйтесь, мадам Эрке, — улыбнулась я круглощекой бледной и расстроенной женщине. — Я оденусь, возьму свечу и найду беглянку.
— Ах, мой ангел! Но там же темно и наверняка страшно! — засомневалась соседка. — Может, все же, позвонить в какую-то службу?
Но, заверив бедняжку, что я ничуть не боюсь, и вскоре питомец будет дома, отправилась снаряжаться. Не объяснять же, что, общаясь с вампирами и оборотнями, давно перестала бояться того, что положено простым людям. Конечно, спускаться в темноту сырого помещения довольно неприятно. Там наверняка крысы и плесенью пахнет. Непонятно только, что понадобилось изнеженной домашней кошке в таком месте. Неужели возомнила себя хищником и решила поохотиться?
Я облачилась в простое повседневное платье и плащик. Большие трудности вызвали поиски обуви. Кажется, я однажды покупала подходящие сапожки, и сейчас перерывала недра шкафа, пытаясь их откопать. Обычно я предпочитаю модельный каблук, чтобы не слишком бросалась в глаза разница в росте с Джори, да и на фоне его длинноногих любовниц не выглядеть карлицей при своих средних невыдающихся данных. Но в этой ситуации привычная обувь стала бы попыткой самоубийства, лестница там в самом деле очень крута.
Уже стемнело, и холодок плохого предчувствия пробежал по спине, когда я подумала, что предстоит сделать. «Наверное, брат не одобрил бы моего поведения», — мелькнула мысль.
Но не отступать же, раз пообещала. Да я и спуск в подвал своего же дома формально не попадал под нарушение установленных правил.
Вооружившись свечой, провожаемая оханьем престарелой соседки, извиняющейся за такие неудобства и призывающей быть осторожнее, я направилась выручать дурную кошку. Спустившись на улицу и обойдя здание с тыла, я зажгла фитилек. Луна еще не показалась над крышами. В проулке за домом, как и в любой подворотне, темно и мрачно, свет фонарей с улицы не долетал сюда, окна квартир лишь немного разгоняли тьму, свеча подрагивала в руке. Дверь внизу действительно оказалась приоткрытой, но замок почему-то валялся на земле. Слесарь явно был пьян сильнее обычного, похоже, вообще не соображал, что делает.
Глубоко вздохнув и ругая себя за не к месту и опрометчиво проявленный энтузиазм, я вступила в недра подвала. Первым делом в нос ударила жуткая вонь тухлятины, смешанная с сыростью, плесенью и затхлостью. То еще амбре! Неужели какое-то животное издохло, и никто не заметил?
Чем дальше я спускалась, тем невыносимей становился запах, казалось, глаза разъедает. Я почти не дышала, борясь с тошнотой, подкатывающей к горлу. Звуки города почти полностью исчезли, слышалось лишь назойливое жужжание множества мух, попискивание и шлепанье капель о бетон. Вероятно, труба протекает, и, конечно же, тут водятся крысы.