ИВ. Тетралогия

Северин Гай

— В Ирландии многие слышали о сверхъестественном мире с самого детства. По поверьям, мы живем в окружении духов, призраков, демонов. Некоторые искренне ищут золотые горшки лепреконов, а старики в деревнях любят рассказывать о светлых созданиях — сидах, чьи племена населяли эту землю издревле и жили в гармонии с людьми и природой. Конечно же, говорят и о порождении темных сил — кровопийцах. Молодежь, разумеется, считает подобное мифами и сказками. А я вот верила. Еще моя бабка уверяла, что довелось ей встречать древнее светлое существо — прекрасную молодую женщину, которая до сих пор обитает где-то в глуши Ринн-Ривер. Кому же не хочется

быть всегда красивой и молодой? Жить в свое удовольствие в уютном доме куда приятнее, чем в хижине прозябать. Однако только один способ вечной жизни доступен людям — вампиризм. Слухи о таинственном полузаброшенном замке давно распространялись. Никто не видел его хозяина, а слуги и работники, словно воды в рот набрали. Я рискнула проверить, и не ошиблась. Постучалась однажды в ворота, разыграла целый спектакль.

— И ты не боялась явиться на обед упырю? А если бы он вместо обращения использовал тебя на десерт? — усмехнулся я женскому безрассудству.

— Боялась, конечно, ужасно! Но мне подсказывало чутье, что не такое он и чудовище. По крайней мере, слухов о безвестно исчезнувших или обескровленных людях в округе не ходило. Получилось даже лучше, чем я ожидала. Оказалась, я на покойницу-баронессу похожа. А может, Монтегю давно с противоположным полом не общался. Вот и влюбился чуть ни с первого взгляда. Мне и уговаривать не пришлось. Он сразу согласился обратить, поставил лишь одно условие — законный брак. В его время это, видите ли, являлось залогом любви и верности, — Анора презрительно закатила глаза. — Претендент не стар и не дурен собой, но скучен, наивен и старомоден. Я не испытываю к нему никаких чувств. Посмотрев на положение его дел, я поняла, что хозяйство крайне запущено, остаток не растерянных земель почти не приносил дохода, а милорд ничего не предпринимал. А я не желала вечность просидеть рядом с ним в развалинах, где нет даже канализации, и сходить с ума от тоски, поэтому тоже поставила условия. Но, узнав тебя, становиться миссис Макдермотт меня уже не привлекает. Если поможешь, я смогу жить так, как пожелаю.

Информация насчет древней эльфийки (несомненно, это именно их называли сидами) меня очень заинтересовала. При определенных обстоятельствах такие сведения могли стать чрезвычайно полезными. Сдается, Изначальным нужна не конкретно Эль. Дело, очевидно, в ее сущности. В нашей ситуации хороши любые средства, и мне хотелось расспросить Анору, но демонстрировать интерес к светлым существам я не мог. Поэтому сосредоточился на ее исповеди:

— Думала, меня легко использовать? Детка, я не теряю голову от милых личиков, и дамскими прелестями меня не удивишь.

— Нет, — горячо возразила женщина, пытаясь скрыть, как задели ее мои слова. — Вначале у меня и мыслей таких не возникало. Но потом подумала, что ты мог бы избавить меня от вынужденного брака.

— А спросить меня ты не собиралась?

— А ты бы согласился? — вскинулась она с надеждой.

— Нет, конечно, — фыркнул я возмущенно.

Я никогда не испытывал желания возится с новорожденными вампирами, да еще и наживать врага в лице Монтегю. И так зря соблазнился ее доступностью.

— Значит, я правильно опасалась, вот и решила попытать удачу по случаю, — призналась сникшая интриганка.

Ее откровение неожиданно развеселило. Почти также, при схожих обстоятельствах я воспользовался кровью Гэбриэла. Только, в отличие от меня, у Аноры этот номер не прошел. Обиженно взглянув, она вздохнула:

— Значит,

все же придется стать баронессой. Обещаю больше не делать подобных попыток, — она умоляюще заглянула в глаза. — Но ты хотя бы останешься на эту ночь? Если уж суждено вечно жить рядом с милордом, будет что вспомнить.

Собственно, почему бы и нет. Заняться в замке все равно абсолютно нечем. И все же, стоит проявить благоразумие, о чем я твердо предупредил обрадованную девицу. Она извивалась от дикого желания, отдавалась со всей страстью, кусая губы в кровь и раздирая зубами край подушки, но не издала ни единого стона.

— Джори, у тебя в волосах перышко застряло, — прозвучал за спиной голос Магали, когда я утром шествовал по коридору.

— А губы у Аноры выглядят так, будто она всю ночь с кем-то жестко целовалась, — задумчиво продолжила вдовушка свои наблюдения после завтрака, не догадываясь, насколько близка к истине. — Очевидно, это от простуды.

Девице определенно следует служить в жандармерии с ее-то талантами!

В тот же день в суде состоялась решающая битва, и вечером мы торжествовали победу. Счастливый Монтегю, рассыпающийся в благодарностях, собирался назавтра устроить по этому поводу пир, планируя основательно разорить свои погреба. Я предпочел бы сразу выехать домой, но гостеприимный хозяин и слышать не желал отказа. Скрепя сердце, я согласился задержаться на сутки.

Во взгляде будущей миледи застыло такое искреннее огорчение предстоящей разлукой, что я не смог не одарить ее прощальной страстью, которая обещала запомниться надолго. Думаю, со временем супруг по достоинству оценит ее таланты. Анора была в этот раз по-настоящему изобретательна и неутомима — не худшие качества для жены вампира. Хотя едва ли она сможет хранить ему верность.

Вероятно, мысленно простившись с Ирландией, я несколько утратил бдительность. Да и красотка слишком увлеклась. Закончилось это закономерно и весьма впечатляюще. В самый неподходящий момент раздался резкий требовательный стук.

— Леди, отворите немедленно! — словно карающий глас небесный прозвучал негодующий баритон, — я знаю, что вы не одна!

Ситуация незавидная. Массивная дубовая дверь сотрясалась под мощными ударами, готовая слететь с петель. Рогоносец — древнейший ирландский вампир, ровесник месье Лазара. Похоже, пришла пора расплачиваться за свои поступки, и нет смысла сетовать на судьбу.

Пока дрожащая испуганная Анора завязывала пояс пеньюара, я полностью оделся, и, ободряюще улыбнувшись сообщнице, повернул в замке ключ.

Влетевший милорд имел вид огнедышащего дракона. Казалось, из глаз сыплются искры, а из ноздрей валит пар. Задыхаясь от праведного гнева, он воскликнул:

— Господин Ансело, вы негодяй! Вы подло воспользовались моим доверием и бессовестно соблазнили мою невесту! Я впустил вас в дом, а вы воткнули мне кинжал в спину! Плюнули в душу! Это бесчестно с вашей стороны! Я вызываю вас на дуэль!

Это звучало как монолог из дешевого водевиля, едва удалось подавить улыбку. Но негодующий дворянин был более чем серьезен. Очевидно, для него это в порядке вещей и иного пути неведомо.

— К вашим услугам, — спокойно ответил я ему в тон с легким поклоном, словно герой дурацкого старинного романа, удивляясь сам себе.

— Прости, любимый! — опомнившись, кинулась изменщица в ноги жениху. — Я не виновата! Он обманом проник сюда. Я не хотела…

Но тот резко оборвал ее, не желая слушать оправданий: