Иван-чай: Роман-дилогия. Ухтинская прорва

Знаменский Анатолий Дмитриевич

— Ты должна меня спасти, Ирен. Ты сделаешь это!..

— Ты пугаешь меня? Просто какое-нибудь недоразумение? Да? Ведь все твои знакомые глубоко порядочные люди, они не могли подвести тебя?.. — залепетала Ирина, еще не осознав всей опасности положения, в котором оказался ее Стась.

Наивное дитя! Окружающие настолько порядочны, что честному человеку среди них вообще нечего делать. Разве — помереть.

— Нужно пятьсот рублей сегодня же! — как заклинание выкрикнул Станислав и, не задумываясь, дал самые исчерпывающие объяснения причин столь

тяжелого случая: — Сегодня же, ибо речь идет о ревизии моей службы. Деньги я верну очень скоро!

Она испуганно моргала наивными глазами.

— Что… разве у тебя так велика растрата, Стащь?

Станислав встревожился. Ох, еще ко всему прочему оскорбленные чувства!

— Это очень сложное, запутанное дело. Но деньги нужны на самое короткое время, Ирен! Через две-три недели мне должен переслать изрядную сумму… э… подполковник Воронов… — мгновенно нашелся он, переадресовав долг, а заодно повысив своего кредитора в чине. — Ты же помнишь, наверное, как он прокатился здесь за счет наших лопоухих банкометов! Лишь один я смог защитить престиж города. Он проиграл мне так много, что не смог сразу выдать всей суммы. На днях я жду полного расчета, но мне надо сегодня, сегодня, пойми, дорогая!

— Я понимаю… Но… как же я смогу? — вдруг испугалась Ирина. — Где же взять? Таких денег у меня нет, Стащь, дорогой…

«Опять этот Стащь!» — с угрюмой злостью подумал он, на миг представив всю значительность запрашиваемой суммы, но тут же решил держаться до конца: иного выхода все равно не было.

— Заложи брошь. Она стоит дороже! — прямо предложил Станислав, — Покуда отец приедет, мы вернем ее на место!

Ирина порывисто встала перед ним, заломив руки и устремив растерянные глаза куда-то выше его головы. Надо было немедленно решать нечто важное, а она не привыкла задумываться. Это свыше ее сил.

— Пойми, дорогая, — настаивал Станислав, — или твой кредит, который скоро же будет возмещен, или… мне страшно сказать, но дело зашло слишком далеко!

— Но, Стащь! Ведь отец не потерпит! — чуть не плача, взмолилась Ирина. — На днях он должен приехать и обязательно полезет проверять мой гардероб и шкатулку…

О, Ирочка от души была готова помочь ему! Она не мыслила дальнейшей жизни вне среды, которая так манила ее. И это он, он, Станислав, мог навсегда ввести ее в эту среду. Из-за него она отвергла Ваську Козлова — гимназиста и пароходчикова сына. Из-за него стоило рисковать! Ведь он был единственным человеком высшего круга, который не только не презирал ее, а предпочел всем.

Но ведь и он должен понять, что она никогда не держала в руках такой огромной суммы, что так легко было потерять отцовское расположение, которое и без того ежегодно испытывалось переводными экзаменами и намеками попечителя…

— Я, право, не знаю… — не совсем уверенно прошептала Ирочка, и по ее тону он понял, что еще не все потеряно. Стоит только нажать — и она сдастся, как сдалась уже ему во всем остальном.

— И это самоотверженность женщины!.. — театрально

вскричал он, но договорить не успел.

Кто-то торопливо взбежал по внутренней лестнице, нетерпеливо застучал в дверь.

Парадысский отступил в сторону и, слегка смешавшись, сам разрешил войти. «Проклятый день!» — возмутился в душе он, еще не зная, что само провидение протягивало ему руку помощи в этот решающий момент. В комнату шагнул раскрасневшийся от быстрой ходьбы земский секретарь Веретенников — отчаянный проныра и сплетник.

— Прошу прощения, господа! — выпалил он, сделал шаг вперед, ловко изогнулся и поцеловал руку хозяйки, несказанно удивив и обрадовав Ирочку: виднейшие чиновники земства еще не целовали ей рук…

— Станислав Брониславович, я вас по всему городу ищу! — с торжествующим захлебом проговорил Веретенников и подобострастно потряс руку Парадысского.

«Что за оказия? Неужели уже конец?» — пронеслось в голове Станислава, и хотя он уловил какой-то неопределенный проблеск благополучия во всей этой ситуации, все же машинально взял со стола фуражку.

— Что-нибудь важное?..

— Очень, очень важное для вас! Председатель управы приказал достать вас хоть из-под земли и доставить к нему немедленно. Сами его сиятельство изволили проявить внимание… Догадываетесь?

Станислав покамест ни о чем не догадывался. Ирочка побледнела и отвернулась к окну.

— Хорошо. Через пять минут я буду в управе, — холодно сказал он и поблагодарил гостя.

Веретенников с сияющим лицом выскочил в коридор. Он был весьма доволен своим успехом. Если уж Парадысский действительно становился в губернии звездой первой величины, то важно было вовремя и самому принести ему это важнейшее открытие. А там само дело укажет, как воспользоваться расположением сильного человека.

Между тем в комнате Ирины наступила тягостная минута.

Станислав сделал шаг к двери, но сразу же вернулся обратно. Теперь он мог казнить ее.

— Минуты дороги, Ира… — голос его упал. — Сейчас или никогда! Меня уже ждут эти блюстители копеечных законов, чтобы навсегда отнять у тебя, швырнуть куда-нибудь в уезд или даже на скамью подсудимых…

Ирочка сглотнула подступившие слезы, молча выдвинула ящик комода и, достав маленькую коробочку алого бархата, так же молча протянула Станиславу. И ей сразу стало легче: чувство гордости, самопожертвования мгновенно убило возникшие опасения и страх перед отцом.

— О, как я благодарен тебе! — Парадысский опустился на колено, поцеловал ее пальцы. — Ты моя богиня, мой ангел-хранитель… Мы будем счастливы!..

В это мгновение он сам глубоко верил в искренность своих слов. Ирочка могла верить, могла в некоторой мере и не доверять сердцу своего друга, но его настоящие качества превзошли все ожидания.

Он исчез из города в тот же вечер, с тем чтобы никогда больше не попадаться ей на глаза.

А на другой день, еще не зная об исчезновении Парадысского, она получила письмо отца…