Иван-чай-сутра
Шрифт:
А Маня варила гречневую кашу на дождевой воде, зажаривала лук с тушенкой, усугубляя суровость аскезы. Когда все было готово, она попросила Алекса подставить свой котелок, тот отказался, сославшись на правило довольствоваться по утрам одним чаем. Но сушки и конфеты к чаю пришлось принять.
— Так ты здесь просто отдыхаешь? — спрашивал Кир, уплетая свою порцию с мясом и жареным луком. Маня ела пустую кашу. — Типа хоббиста?.. Ну, такое хобби? Как у индеанистов — индейская жизнь, вигвамы, тамтамы, трубки мира
— Я думаю, и у самих индейцев такая жизнь сейчас — хобби, — отозвался Алекс.
— Да америкосы загнали их в бетон и пластик, заставили жрать виски.
Девушка хмыкнула. Парень с вызовом посмотрел на нее.
— Что-то ты с утра озаботился судьбой индейцев, — заметила Маня.
— Ты не понимаешь этой стратегии, подруга. План прост: разделить мир на США и одну большую резервацию. Они всех рассматривают как индейцев. Так что индеанисты им на руку. Да и все прочие хищники.
Алекс вопросительно взглянул на него.
— Ну, ролевики, толканутые, — объяснил Кир. — От аббревиатуры ХИ — Хоббитские Игры, хишки. Короче, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не взрослело.
Девушка фыркнула. Парень обернулся к ней.
— Будь здорова, Птича.
— Спасибо, ты тоже.
— Я не чихаю.
— И я не чихаю.
— А по-моему, чихаешь. Простыла?
— Давай без приколов.
— А кто первый начинает? Невысказанные слова звучат громче барабанов.
— Ты хочешь, чтобы я высказалась?
Кир кивнул и, подумав, добавил: «Если это конструктивно».
— Ты вещаешь как какой-нибудь генсек.
— Откуда ты знаешь, как они вещали, подруга?!
— Догадываюсь. У этой урлы один почерк: динамить, обламывать и винтить.
— А как же? С этими обезьянами без насилия впадешь в каменный век.
— С какими обезьянами?
Кир потер переносицу.
— Подстраиваешь ловушку, Птича?.. Да я толерантен и совсем не троглодит. Пусть таджики живут на Памире. И к евреям я совершенно индифферентен… когда они отплывают на свою хаймиш эдэ, в Хайфу, гут? Пусть даже ходят по Красной площади. В качестве туристов. Мне даже симпатичны некоторые америкосы…
— Хаммерскины?
Кир расплылся в улыбке.
— Ага.
— Тамошние фашисты? — спросил Алекс.
— Настоящие фашисты ушли в лед, — загадочно проговорил Кир.
— На Волге? — уточнил Алекс. — Или еще на Чудском?
— Нет, — спокойно возразил Кир, — много раньше.
— Превратились в белых медведей с синими глазами, — сказала Маня.
— Левая ирония. Кунштюки в стиле цигойнер.
— Ну, я не очень вникала в заморочки ледовой теории нацистов, — сказала Маня. — По-моему, это еще та креза. А вот кунштюк — молотки Хаммерскинов. Гилмор, Уотерс с Паркером наверняка прибалдели.
Кир торжествующе захохотал.
— Да! Крафт! Сила ледяного огня может таиться в самом
— В башке.
— Ход мысли, не предусмотренный разработчиками ПО, то бишь, паркерами и гилморами. И о чем это свидетельствует? Это свойственно всему честному и живому. Айс унд фойе! Как бы там ни тухлили все обдолбанные чандалы.
— Кажется, вы говорите о «Стене»? — полюбопытствовал Алекс.
— Ну да, — отозвалась Маня. — Хаммеры украли оттуда шагающие молотки на свой лейбл. — Маня махнула горящей веточкой, постучала ею о землю. — Американские кантрушники, скины.
— Почему это кантрушники? — возразил Кир. — Они базируются в крупных городах.
— Где бы кантрушник не базировался, он кантрушник, урел, стрёмный мэн. И только и ждет, чтобы пробить кому-нибудь крышу. Молотком.
— Вот, блин, не поймешь этот чандальский язык! — возмутился Кир. — Кантрушник это же деревенщина?
— Это заплесневелый угол вместо головы.
Кир посмотрел вокруг, словно бы отыскивая ответ.
— Но вы же все та-а-к любите всю эту муттер-натур.
— Ну и что.
— Где логика? Деревня — это гут, а ее житель — шлехьт.
— БГ настоящий деревенский житель, Мамонов, Умка, — сказала Маня. — Керуак и Боб Дилан.
Кир беспомощно развел руками.
— У тебя Астма Язык, Маня. Язык программирования низкого уровня. Я его уже не понимаю. Ты живешь шестидесятыми годами, подруга. А на дворе суровое третье тысячелетие. — С этими словами Кир, решительно поднявшись, схватился за топорик, шагнул к ближайшей сосне.
— Ты не мог бы не рубить ее? — спросил Алекс.
Кир оглянулся на него в недоумении и сказал, что просто хочет взбодрить костер, веселее сидеть, да и кровопийц отгоняет.
— Там внизу хороший сушняк, — сказал Алекс.
— А это что, не сушняк? — спросил Кир. — Сухой сук.
— Ну да, — согласился Алекс, — и все-таки.
Кир опустил топорик и проницательно посмотрел на него, перевел взгляд на девушку.
— Но там же сыро. А мы не взяли скафандр для рубки дров, — сказал он с кривой улыбкой, подбрасывая и пытаясь поймать топорик. Но у него и в этот раз не вышло, топорик брякнулся о землю. — Черт! — выругался Кир, поднимая топорик и снова его подбрасывая.
— Я сейчас сам схожу, — сказал Алекс.
Допив чай, он повесил кружку на рогульку, поднялся и пошел вниз, осыпая с трав гроздья капель.
Кир повернулся к Мане.
— Ты слышала, Птича?
Она пожала плечами.
— И он не кажется тебе стремным?
— Да нет.
— Ну дела. Уайт, нормальный мужик, тебе казался. А этот юзверьнет. А что он, здоровый мужик, здесь делает?
— Спроси у него.
— Так я спрашиваю, ты заметила? А он уходит от ответа. Скользкий.