Иван Московский. Первые шаги
Шрифт:
– В глубокой древности один грек по имени Гомер сочинил «Илиаду». Что-то вроде нашей летописи, только в стихах, дабы петь ее можно было да запоминать и изустно передаваться. И в поэме той Гомер вложил в уста прорицательницы эти слова. Никто в осажденной Трое ей не поверил, оттого город тот и сгинул. Очень поучительная история. Мда. Неужели даже не слышал? Саму поэму мало кто читал, но слова сии зело поучительны и много кем сказываются.
– Бойтесь данайцев, дары приносящих… - медленно повторил Великий князь, обдумывая эти слова… словно пробуя на вкус.
– И те слова пророческие сильны и ныне. – Продолжал сын.
– Чтобы они не приносили –
– Крещен? – Удивился Иван III. – Трижды?
– О! Он был настоящим викингом, - расплылся в озорной улыбке Ваня. – Когда у него заканчивались деньги, он шел к ближайшему аббатству и предлагал креститься. Дескать, он вождь викингов и язычник, но, если священники смогут его убедить, то он согласен принять их веру. Убеждать предлагалось подарками: деньгами, тканями, драгоценной посудой и прочим.
– Ого! – Присвистнул Иван III оценив находчивость предка.
– Да. И Ольга, жена его сына Игоря, была тоже крещена по латинскому обряду. И старший брат Владимира Святого – Ярополк, взявший в жены родственницу Императора Священной Римской Империи. А в самом Киеве даже стоял небольшой латинский храм. Но греки смогли склонить Владимира к тому, чтобы креститься самому и Русь к Христу привести именно по греческому обряду. Я же тебе рассказывал уже. А потом обманули и стали вгонять земли наши в мракобесие. Дошло до того, что ныне даже священнослужители многие читать не умеют и тексты священные заучивают. Сами себя уязвили в лукавстве. Вспомни того дьяка, что меня отпевать пытался. Я потом его выловил и оказалось, что он едва-едва читать умеет. А псалмы те по памяти пел, искажая, ибо не крепко еще зазубрил.
– Почто же они нам столько зла несут? Что же мы им сделали дурного?
– Тихо произнес отец, чуть покачивая головой.
– Данайцы… - пожав плечами, ответил Ваня. – Такова их природа. Давным-давно, задолго до ромеев их Басилевс Александр Македонский создал поистине великую державу, которая простиралась от Индии до Иберии . Но данайцы оказались не готовы к такому могуществу. И они пали. Сначала между собой передрались, а потом и латиняне завоевали их. Позже, в державе латинян они смогли возвыситься среди прочих, но больше никогда эллины не могли подняться даже до тени былого величия. Данайцы – это древний народ, пожравший сам себя. Они не смогли принять свое падение, в которым только-лишь сами и виноваты. Но у них всегда в том будут повинны окружающие. Кто угодно, лишь бы не они. А варвары, за которых они нас держат, так и вообще не люди, так, грязные животные, посягнувшие на толику их величия. Оттого и стараются не за страх, а за совесть на службе магометан…
– Бойтесь данайцев, дары приносящих… - вновь повторил Иван III свет Васильевич и сокрушенно покачал головой.
Глава 2
1472 год – 19 январь, Краков
Король Польши и Великий князь Литовский Казимир IV вошел в небольшую комнату. Его ждали. Он остановился и внимательно посмотрел в глаза вскочившему Александру Чарторыйскому. Немного помолчал. Что-то для себя решил. И, хмыкнув, сел в кресло.
– Рассказывай, - сквозь зубы процедил он. – Как ты умудрился проиграть сражение этому щенку?
– Ваше Величество, - вкрадчиво произнес князь. – Мы недооценили этого щенка. Сильно недооценили.
– Ты говоришь серьезно? – Повел бровью король, выражая на лице немалое удивление, смешанное с пренебрежением и раздражением.
– Ваше Величество, этот отрок взял меня в плен на Шелони. Под Новгородом ландмейстер Тевтонского
– Ты говоришь очень странные вещи, - произнес король нахмурившись.
– Ваше Величество, - вступил в разговор земский маршалок и каштелян Вильны Радзивилл Остикович. Именно он и организовал сначала снаряжение рати Чарторыйского, а потом и его выкуп. – Мои люди были в Новгороде под видом купцов. Расспрашивали жителей.
– И что они узнали?
– Новгородцы до жути боятся княжича, - ответил Радзивилл.
– Он действительно играючи взял город, до того неприступный несколько веков. И учинил им такой урон в войске, что они в ужас приходят от одной мысли о войне с ним. Не с его отцом, а с ним. Этот малыш смог удивить всех.
– По всей Руси, - продолжил Чарторыйский, - гремит слава этого отрока. Как я смог вызнать, именно он стоял за внезапным взятием Казани. Он придумал способ, который позволил его дяде легко вскрыть ворота крепости. Да и конная сотня княжича, особой выучки, сказывают, сильно помогла в бою под стенами Казани.
– Вздор какой-то… - раздраженно фыркнул Казимир.
– Да, Ваше Величество, - согласился Чарторыйский. – Так все думают, когда слышат.
– А что Патриарх? – Обратился король к митрополиту Киевскому и всея Руси Григорию Болгарину. – Он как-то отреагировал на то, что в Москве замучили в пыточной православного митрополита и его людей?
– Константинополь в растерянности, - осторожно ответил Григорий. – По всем землям Московии погромы эллинов, которых иначе как данайцы и не называют. Да и сторонников их тоже. Сказывают, что убили уже несколько местных священников, посмевших выгораживать и защищать эллинов. Греков за священников так и не признают, именуя не иначе как татями.
– Данайцы? Почему?
– Так стали говорить с подачи княжича, - произнес Чарторыйский, - по Московии ходит фраза: «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Княжич отомстил грекам за попытку его устранения так, что даже не ясно, как они выкручиваться станут. Он поднял их грешки со времен Владимира Святого. А нынешних эллинов, так и вообще – обвинил в службе магометанскому султану. Дескать они стравливают христиан да вгоняют их в ничтожество на усладу его души.
– И люди этому поверили!?
– О! Там такая история… - покачав головой произнес Чарторыйский. После чего вдумчиво, детально и развернуто пересказал риторику княжича. Тот ведь не стал ограничиваться выступлением под стенами кремля в тот день, когда митрополита взяли. Он и позже несколько митингов провел «по случаю», рассказав и про обман Владимира Святого, и про многое другое. Да и на письма не скупился, старательно продвигая свое публичное обвинение.
– Мда… - только и смог выдавить из себя король, когда Чарторыйский закончил рассказ. А потом, долго о чем-то думая, скосился на своего митрополита и спросил: – И что, все это правда?