Из боя в бой
Шрифт:
Эта уверенность стала еще более твердой после дня 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
Заключительные слова напутствия, с которыми уходили на фронт воины, участвовавшие в параде на Красной площади, мощным эхом отозвались в сердцах миллионов людей.
«На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков… Под знаменем Ленина — вперед к победе!».
И советские воины стойко и самоотверженно отражали натиск врага, твердо зная, что скоро наступит час, когда они
Константин Константинович Рокоссовский трезво рассчитал возможности своих войск. Его радовало, что соединениями армии командуют надежные, знающие командиры. Он был доволен, что конников водит в атаки отважный и умелый Лев Михайлович Доватор. Он гордился курсантским полком, созданным на базе военного училища имени Верховного Совета РСФСР, которым командовал опытный полковник Младенцев. Полк был достоин своего прославленного имени. Крепкий, надежный. Командующий знал: там, где сражаются славные наследники кремлевских курсантов, враг не пройдет!
Недавно подошла танковая бригада полковника Михаила Ефимовича Катукова. По-братски встретил командующий 16-й армией прославившегося в ожесточенных боях под Орлом танкового командира.
Потом, много лет спустя, дважды Герой Советского Союза маршал бронетанковых войск Михаил Ефимович Катуков сказал:
— Встреча с командармом оставила отрадное впечатление. Как хорошо, что в те трудные дни мне пришлось воевать под началом такого человека.
Вскоре после прибытия в 16-ю армию полковника М. Е. Катукова срочно вызвали в штаб. Ехал с тревогой: что случилось? Может быть, враг начал новое наступление? Или прорвались сквозь нашу оборону его танковые клинья? Или… Всякое могло быть. Шла осень сорок первого года.
Быстро войдя в штаб, он увидел оживленные, довольные лица членов Военного совета, и от сердца отлегло: все в порядке.
И услышал неожиданное и радостное:
— Полковник Катуков! Поздравляем с присвоением вам звания генерал-майора танковых войск!
Не дав опомниться, Рокоссовский протянул какую-то бумагу.
— Читайте!
Катуков прочел:
«Приказ Народного Комиссара Обороны Союза ССР от 11 ноября 1941 года «О переименовании 4-й танковой бригады в 1-ю гвардейскую танковую бригаду»».
Дальше шли добрые слова о его воинах: об отличных боевых действиях, храбрости и слаженности. И в конце: «Боевые действия 4-й танковой бригады должны служить примером для частей Красной Армии…»
Крепко пожал Константин Константинович Рокоссовский руку нового генерала:
— Теперь готовьтесь, Михаил Ефимович, бить врага по-гвардейски!
Полнокровной, крепко сколоченной, хорошо обученной была и 316-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал Иван Васильевич Панфилов. Рокоссовский был в дивизии, убедился, что она готова к боям.
Типично русское, спокойное лицо Панфилова понравилось командиру: умные внимательные глаза, коротко подстриженные усы. Одет по-окопному: солдатский полушубок, шапка-ушанка, валенки.
Может быть, привлекало и то, что был он тоже старым воином, участником гражданской войны, прошел большую армейскую и жизненную школу.
Рокоссовский видел 316-ю дивизию и в бою. С НП генерала Панфилова он наблюдал, как бойцы отражали атаки танков противника, как метко били по снижавшимся самолетам врага счетверенные пулеметы и 37-миллиметровые зенитные пушки.
В тот день 28 героев-панфиловцев совершили свой бессмертный подвиг у разъезда Дубосеково. Именно в тот день прозвучали на всю страну слова политрука Василия Клочкова:
— Велика Россия, а отступать некуда: позади Москва!
4
Тщательно, с немецкой педантичностью и предусмотрительностью готовились гитлеровские генералы к решающей битве. Цель ее была одна: захватить советскую столицу— Москву. А падение Москвы должно означать, что сопротивление советских войск окончательно сломлено, что закончилась победой и так затянувшаяся война. И воцарится на земле «новый», фашистский порядок.
В середине ноября группа немецких армий «Центр» под командованием фон Бока по всему фронту от Калинина до Тулы перешла в наступление. Фашистам казалось, что теперь-то уже никакая сила их не остановит. По данным вражеской разведки, советскую столицу прикрывали только отдельные обескровленные части. Достаточно нанести последний удар, и русские войска не выдержат. Садись тогда в танк, в броневик, на мотоцикл и шпарь по шоссе до московских окраин, до Красной площади. Пусть наконец фюрер назначает дату долгожданного парада!..
Однако вражеская разведка упустила кое-что: рядом с закаленными и действительно поредевшими в боях войсками в подмосковных рощах и перелесках скрытно развертывались свежие дивизии, корпуса, армии…
Но пока советские войска отступали. Они сжимались, как пружина. Они ждали своего часа.
Был хмурый, холодный день. Тусклое небо нависло низко над землей.
Связисты, надрываясь, пытались соединить командующего армией с командиром 316-й дивизии. Только что Рокоссовский прослушал Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении панфиловской дивизии орденом Красного Знамени. Дивизия стала 8-й гвардейской. То-то обрадуется Иван Васильевич Панфилов!
Не терпелось Рокоссовскому первому поздравить боевого генерала. Так мало было радости в эти трудные дни, что не хотелось терять ни одной возможности порадоваться вместе с товарищем по оружию, душевно поздравить его, пожелать здоровья, успехов, долгих лет жизни.
Когда связисты соединились наконец с дивизией генерала Панфилова, Рокоссовский схватил трубку:
— Иван Васильевич!
Чей-то глухой голос доложил:
— Генерал Панфилов убит!
Разрыв вражеской мины. Крошечный осколок угодил прямо в висок. Не приходя в сознание, генерал Иван Васильевич Панфилов скончался.