Из чего созданы сны
Шрифт:
— И я останусь здесь одна?
— Да, когда я уйду, я вас запру…
— Что?
— …и скажу портье, что он имеет право отдать ключ только мне. Вы будете спать глубоким сном и не услышите, если кто-нибудь постучит. Я закрою дверь в салон. Правда, телефон у кровати вы, наверное, услышите. Я не хочу его отключать, потому что сам могу позвонить вам. Отвечайте лишь в том случае, если вы точно узнали мой голос или голос господина Энгельгардта. Ясно?
— Да.
— В других случаях вешайте
— Но почему?
— Потому что вашей жизни грозит опасность, — грубо отрезал я. — До вас это все еще не дошло?
Она слегка задрожала, допила свой стакан и протянула его мне. Она была очень, очень красива. Я подумал, с каким удовольствием я бы ее… Я снова наполнил ее стакан и сказал:
— Я желаю знать, дошло это до вас или все еще нет?
— Да, — вздохнула она. — Дошло. Но почему…
— Все, больше никаких вопросов. У меня нет времени. Марш в постель. — Я пошел в спальню, где на полке стоял мой чемодан, открыл его и достал темно-синюю пижаму. — Вот, — протянул я ей. — Завтра прибудут новые шмотки.
Ее лицо вдруг запылало.
— Ну что еще на этот раз?
Она показала на французскую кровать.
— Когда вы вернетесь… Я хочу сказать… Вы ведь тоже должны где-то спать, а…
— Ладно, ладно, — сказал я, взял подушку и одеяло с одной стороны кровати и бросил их на диван: — Вы будете спать на кровати, а я тут. — Я вытащил из чемодана вторую пижаму, тапочки и пакет с туалетными принадлежностями. — Не бойтесь. Я не подойду слишком близко к вашей чистой народно-демократической душе.
Затем я прошел в ванную и оставил там свой пакет.
— Неизвестно, когда я вернусь. Раз за ночь мне нужно… я имею обыкновение сходить в ванную. Вам придется извинить меня. Многолетняя привычка. Я пройду очень тихо и ни в коем случае не буду пытаться вас изнасиловать.
— Вы так добры ко мне, — проговорила Ирина.
— Да, — согласился я.
— Как подумаю… Еще пару часов назад я была в этом грязном лагере… а теперь здесь, в этом роскошном отеле…
— Да, — сказал я.
— Все как в кошмарном сне.
— Да, — опять сказал я, подумав, что это был не сон и все еще будет намного кошмарнее. Еще я подумал, с каким огромным удовольствием я бы лег спать с Ириной, как со всеми другими девушками, которых брал с собой в отели. Но потом мне стало ясно, что в действительности я не хочу этого. Это была странная мысль. Я не понимал самого себя. С этой девушкой по имени Ирина впервые в моей жизни все было иначе. Это бесило меня.
— Все, немедленно в постель! — набросился я на нее. — Мне нужно работать.
Она испуганно взглянула на меня, потом затрясла головой, пробормотала что-то по-чешски, неуверенно побрела в спальню и закрыла за собой дверь.
Я снова налил себе
Отозвался девичий голос с коммутатора. Я назвал номер Конни Маннера.
— Секунду, господин Роланд, — любезно произнесла девушка.
Сразу же раздались длинные гудки. После трех гудков я услышал, как у Конни сняли трубку. Никто не подавал голос. Кто-то дышал в трубку.
— Эдит, это Вальтер Роланд, — произнес я. — Если вы не уверены, что узнали мой голос, я не обижусь, если вы не ответите.
— Я узнаю ваш голос, — сказала Эдит. Она явно продолжала пить и была полупьяной, что было заметно по манере говорить, реагировала она однако достаточно быстро. Слава Богу.
— Где вы остановились, Вальтер?
— Там же, где всегда останавливаюсь в Гамбурге, — ответил я, по-прежнему не слишком доверяя телефону в квартире Конни.
— Ах вот как, в… понимаю.
— Из больницы звонили?
— Да.
— Ну и?
— Я должна немедленно приехать, Конни стало гораздо хуже, сказал какой-то мужчина… Я перезвонила в больницу и спросила, звонили ли они… — Она всхлипнула. — Они сказали, что нет. Точно не звонили. Состояние Конни не изменилось. До вечера я ничего другого не услышу, сказали они. Вальтер, кто хотел выманить меня из квартиры?
— Не знаю, — ответил я и выпил. — Видите, как хорошо, что я вам посоветовал всегда перезванивать в больницу?
— Да. Почему вы звоните только сейчас? Вы ведь говорили…
— Раньше никак не получалось, извините. Еще кто-нибудь звонил?
— Да. Какой-то незнакомый мужчина. Явно накрыл трубку платком, такое было впечатление.
— Что он сказал?
Она всхлипнула.
— Эдит!
— Он… он сказал, что Конни умрет, даже если перенесет операцию… умрет… очень скоро… Если скажет хоть слово…
— Кому?
— Мне… если я его увижу… Мужчина сказал, я должна его сразу предупредить, если приду к нему. Одно слово — и он не доживет до следующего дня. Они доберутся до него и в больнице.
— Он именно так и сказал?
— Как так?
— Короче, что он дословно сказал?
— «Одно слово — и он не доживет до следующего дня. Мы доберемся до него и в больнице».
— Мы? Не я?
— Нет, мы! Мы! Мы! Мы!
— Эдит!
— Извините. Я уже почти обезумела от страха, Вальтер. Вы должны понять меня!
— Я понимаю. С вами ничего не может случиться, и с Конни тоже ничего не случится, — сказал я, добавив про себя: «Надеюсь».
— Кто был этот человек?
— Я это выясню. Дайте мне время. Я все выясню. А сейчас перестаньте пить и постарайтесь немного поспать!