Из духа и оков
Шрифт:
Я ощущала четыре стихии, пульсирующие в моих венах, борющихся за контроль, даже когда я медленно позволяла им скользить через мои пальцы и из моих пор.
Я знала, кем я была. Я просто не знала, какой должна быть в общем плане.
Туника липла к коже, и я потянула за нее, кривясь. Это была туника из этого мира, а не из мира людей. Одежда и технологии тут взрывались. Родес говорил, что дело было в магии в воздухе, которая была слишком сильной для ткани и прочего из мира людей. Я понимала, что у мира мейсонов хватало проблем,
Я быстро сняла майку и шорты, прошла к чаше, чтобы ополоснуться.
Не во всех комнатах замка были душ и ванная, хотя Истон работал над тем, чтобы так было. Тут не было средневековье. Некоторые изобретения продвигали быстрее других, а некоторые прогрессировали в магии, а не технике. Магия гнила и угасала из — за медленно ломающихся кристаллов, и она не могла создать новых магов и изобретения. Была слишком занята, чтобы не разбиться.
И Истон с его мамой больше искали гниль в своих границах. Лора. И пытались защититься в войне с Люмьером и что — то сделать со смертями их народа. Потому что без кристалла, дающего энергию народу, не только магия умирала, но и весь мир. И когда он рухнет, возврата не будет.
Так что душ в каждой комнате, даже в таком развитом мире, не был делом первой важности.
Но Истон поместил меня в те же покои, где я была, когда впервые прибыла в Обскурит, ближе всего к его комнатам. Так что у меня было подобие душа.
Все было из того же камня, что и раньше, блестящего черного обсидиана, который звал меня. Я видела прозрачные камни, белые, которые сияли в мраморных частях замков Люмьера. Мне нравились и те, и другие.
Они звали меня, две стороны монеты, звали мое сердце.
Потому я знала, что была от двух королевств, одного мира.
Было сложно думать так, когда я так много времени проводила в Обскурите и ощущала, словно Люмьер был на другой стороне, с врагом, особенно, после слов Эмори — хотя мы не знали, могли ли доверять ей. И, судя по тому, как вел себя король Люмьера, я уже ничего не знала.
Я быстро помылась и заплела волосы, зная, что вскоре нужно было подстричься. Длинные волны доставали до поясницы, слишком длинные для боя. Может, стоило сделать их короткими, как Вин всегда обещала мне сделать. Мне нравились длинные волосы. Нравилось играть с ними и пробовать разные прически. Так было.
Теперь я все время заплетала их в косу, пара прядей выбивалась при этом.
И я не могла врать себе, мне нравилось, когда Истон убирал те пряди мне за уши. Даже если он не понимал, что делал это.
Я закончила надевать кожаную броню, когда в дверь постучали, и Истон вошел.
Я быстро повернулась, проверив, что грудь была скрыта, переживая, что не успела до конца надеть броню перед тем, как Истон вошел.
— Спасибо, что подождал, пока я скажу «войдите», — прорычала я, ненавидя то, что мои щеки были красными. Я ощущала жар своего румянца. Больше этого
Я хотела наказать себя. Но это вряд ли вскоре прекратится, так что нужно было терпеть это.
— Я думал, ты уже встала и готова, прости, что помешал.
Он не звучал виновато. И, когда я повернулась к нему, я увидела нахальную улыбку. Он всегда так улыбался, это я даже любила. Но я не собиралась признаваться в этом.
— Как скажешь. Ты тут просто так? — спросила я, пытаясь сохранять расстояние между нами. Было сложно, когда я хотела прильнуть и обнять его. Сказать ему, что все будет хорошо, как он делал со мной.
Я уже не была той девочкой. Мне это не нужно было. Мне нужно было покончить с делами. И я не могла сделать это, если отвлекалась.
— Ты говорила, что этим утром нам нужно поработать с Эмори. Я думал об этом всю ночь. У меня есть план.
Я приподняла брови, сделала пару шагов вперед.
— Какой?
— Сифон тянет магию и жизненную энергию из мага перед собой.
— Знаю. Так ты говорил.
— А если мы используем то, что многие сифоны никогда не видели.
— Я не знаю, о чем ты.
— Мага Духа.
— Я не такая. У меня нет этой стихии. И как это должно сработать?
— Маг Духа может видеть, что внутри других мейсонов. Они видят все стихии, душу. Я не знаю, что происходит после этого.
Он сунул руки в карманы камзола, и я покачала головой.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Я тоже. Но, может, это поможет? Я не знаю, что делать, Лирика. Многие сифоны умирают, потому что не знают, как справиться с силой. А те, кто выживает, обычно оказываются зарезаны мечом, потому что постоянно пытаются убить тех, кто перед ними. Я не хочу, чтобы твоя подруга проходила такое.
— Я не знаю, что делать.
— Джастис работает над оковами, которые не такие… ограничивающие физически.
Мои брови приподнялись.
— Твой дядя создает оружие.
— Он кузнец, — исправил Истон. — И лучший здесь. Если мы подавим ее силы, может она сможет управлять тем, что внутри нее, и не будет все время визжать.
— Она всегда так себя вела. А если это изменило то, что внутри ее, а не только силы?
— Не знаю, Лирика. Мы сделаем, что сможем. Что должны.
Я подняла голову.
— Я не хочу, чтобы она умерла.
— Твоя бывшая девушка не умрет от моей руки. Если не навредит тебе. Если она попытается тебя убить, ей конец.
— Она так не сделает.
— Ты этого не знаешь. Так, давай разберемся. Посмотрим, сможешь ли ты открыть магию Духа или что — то, чтобы помочь ей.
— Если бы я знала, как это сделать, уже сделала бы. Я не могу просто открыть Дух и сделать это. Все работает не так.
— Знаю. Я видел, как ты открывала некоторые свои стихии.
— Люди почти умирали ради этого. Я не знаю, что это значит.