Из духа и оков

Райан Керри

Я уже потеряла Брэлинн, Эмори, даже теряла Родеса и Истона. О ком он говорил?

А потом я поняла. Он не успел щелкнуть пальцами, лиловый дым еще не появился во дворе между Гарриком и нами… а я знала.

Я знала, кто был моей слабостью. Я думала, что мы скрыли их на виду, они не помнили, кем я была. Мы плохо постарались.

Гаррик щелкнул пальцами снова, и тени отодвинулись, шепчась. Мои родители вдруг оказались там, стояли на коленях на камнях, в их взглядах было смятение, кровь стекала по лицам из мелких ранок на головах. Их ладони были связаны за спинами, и страх

исходил от них, меня мутило от этого. Я хотела кричать, подбежать к ним и убедиться, что они были в порядке.

Как они были тут?

Мои родители. Те, кто любил меня вечно. Они хотели подтолкнуть меня в сторону, которую я не хотела, но делали это, потому что не хотели, чтобы я отставала. Они хотели, чтобы я преуспела. Эти люди любили меня, несмотря на мои решения. Я убежала от них, потому что хотела уберечь.

Алура очаровала их, чтобы они не помнили меня. Истон сделал так, когда я ушла в первый раз.

Мы колдовали над их разумами, чтобы они не помнили о дочери.

Они смотрели на меня с шоком и страхом, и я знала, что заклинания там уже не было.

Они помнили меня.

И они боялись.

Я не знала, как их спасти.

Моя магия могла навредить им, и я не знала, что еще было в рукавах у Гаррика или Серого.

— Лирика? — прошептал папа. Его голос был сильным, без страха. Он старался быть сильным. Ради меня. Я ненавидела Гаррика за это. Я презирала Серого.

Огонь лизал мое тело, и я знала, что он окружил меня, как аура. Глаза мамы расширились, слеза покатилась по ее щеке, пока она смотрела на меня.

Я уже не была их девочкой. Я была Жрицей Духа. И я врала им так долго, пока пыталась уберечь их. Этого не хватило.

— Что происходит, Лирика? — спросила мама. — Малышка? Кто этот мужчина? Ты в порядке?

— Мама, — мой голос дрогнул, мне нужно быть сильнее.

Конечно, они спросили бы, в порядке ли я. Они истекали кровью, пострадали, и я хотела кричать и просто… что — то делать. Они переживали за меня.

Гаррик улыбнулся. Я закричала, сделала два шага вперед, пытаясь быть ближе. Он склонил голову и вытянул руку. Дым и тень лились из его тела в моих родителей. Я завизжала, мой Огонь вырвался, ударил по бокам двора, пока другие кричали мое имя. Истон сжал меня за талию, оттянул, Огонь и Земля вырвались, пытаясь остановить дым, несущийся к моим родителям.

Мы не успели.

Потому что это была не магия Гаррика. Это был не его Шепот, или как его звали. Это был Серый.

И он работал через Гаррика, как сосуд.

Дым тут же обвил шеи моих родителей. Я вытянула руки к ним, пытаясь создать щит Воздухом, еще линия дыма и тени ударила меня в грудь. Я упала на землю, тело жгло от удара об камни. Истон отлетел, кровь брызнула из его рта, он ударился головой об стену. Мы оба вскочили, пытались добраться до моих родителей. Вода устремилась из прудов сбоку, я бросила ее в Гаррика. Дым закрылся от нее. Я подвинула ладонь, пыталась разломить землю под ногами Гаррика, но дым остановил и это. Я двигала Воздух и Огонь, но этого не хватало. Я была недостаточно быстрой.

Родители смотрели на меня, слезы катились по их щекам. Дым давил. Воздух хлопнул, будто выстрелил

пистолет.

Их глаза опустели, головы опустились, Серый сломал им шеи.

И Гаррик пошатнулся, улыбка на его лице была тем, что я не хотела видеть снова. А потом тени окутали его, поглотили.

Вдруг никого там уже не было, только призрак в тенях, дым растаял, оставив тела моих родителей на земле. Другие подбежали к нам, они пробились через баррикаду дыма, мешающую им пройти.

Я ничего не могла делать. Я могла лишь смотреть на родителей, растивших меня, которых я любила всей душой. А потом я закричала.

Я завизжала.

Глава двадцать первая

Лирика

Я стояла на точке пересечения пяти стихий, где соединялись стрелки часов. Я стояла между четырех направлений.

Но я была пятой, тринадцатой в часах.

Я стояла там, где была во многих снах, многих часах во сне, где я металась, кричала и ощущала Воздух в волосах, Воду на лице, Огонь на коже и Землю под ногами. Я стояла на месте, которое помнила, перед тем, как мир потемнел. Когда я думала, что была только человеком.

Я стояла в месте, которое не давало мне покоя всю жизнь — во снах и кошмарах.

Я стояла там, где желала большего, где мне многое дали, но и многое забрали.

Я стояла в месте, которое кричало о моей судьбе, но молило о прощении.

— Лирика, приди к нам, — сказал один из силуэтов на часах, но я не хотела слушать.

Я знала этот голос, он всегда говорил со мной. Маг Духа.

Я не хотела смотреть на них. Я не хотела видеть, отказывалась глядеть под плащи тех, кто говорил, что хотел помочь. Хотели? Нет, они просто хотели мои силы, магию, которая у меня якобы была, судьбу, которая вроде была моей.

Они не хотели помочь, они хотели использовать меня. Как и все.

Потому что меня было мало. Меня всегда было мало.

Мне дали эти силы, открыли их одну за другой, а теперь я была силой, которую никто не мог сдержать.

Но я была ничем.

Они пропали, их забрали у меня, и я никак не остановила это.

Я не была достаточно сильной, и я не смогла увидеть обман, который был передо мной. Я не увидела его.

Легкие сдавило в груди, и я терзала одежду, которая не была моей. Ее дали те, кто считал меня Жрицей Духа. Они одевали меня, кормили, согревали, пока я тренировалась. Потому что считали меня достойной. Они думали, что я могла что — то сделать для них.

Этого было мало. Меня было мало.

— Лирика, соберись, ты можешь.

Я знала эти голоса. Это были не мои друзья. Не Истон, не Брэлинн, не Родес.

Это были цифры часов, маги Духа. Тут и не тут.

Они были в моих снах, как нэги, которые привели меня в этот мир и к этой судьбе.

— Зачем? — визжала я, голос был на грани срыва.

И тогда я поняла, что все время визжала. Выла, пытаясь проснуться. Я пыталась понять, что именно произошло.

— Почему они мертвы? Я думала, что они были защищены. Почему они не были в безопасности?