Из духа и оков
Шрифт:
Все и ничего. Я едва могла воспринимать это.
Я сосредоточилась на двух душах.
— Мама, папа. Не уходите. Я вас вижу. Может, могу спасти, — я не понимала, что снова стояла, но колени задрожали, и я вытянула руки, тянулась к душам родителей.
Они печально смотрели на меня. Они не тянули руки. Они трепетали передо мной, слабо улыбаясь, глядя на меня.
Они знали. Я знала, что они теперь все знали. Словно в смерти поняли, что принесли в мир. Меня. И я была причиной их гибели.
А потом на меня легли ладони, много рук сдерживали меня, шептали мое имя, тянули меня из
Маги Духа двигались. Я не знала, что они могли. Родители кивнули мне и растаяли.
Они снова стали ничем, пустотой, а не тем, что было моим. Их сущности попали, их жизни погасли за секунды, их души растворились.
Я едва могла дышать. Едва понимала, на что смотрела.
Они пропали, и маги Духа сдерживали меня, не давали дотянуться до них.
— Почему? — спросила я. В этот раз мой голос был сильнее. — Почему я не могу коснуться их? Почему вы оттащили меня? Я их видела. Может, могла спасти. Зачем вы это сделали? Я будто снова убила их.
Слезы текли по моим щекам, и в этот раз Седьмая склонилась ко мне, провела ладонями по моим волосам.
— Дражайшая Лирика. Ты не можешь. Ты не можешь возвращать мертвых. Не можешь касаться мертвых. Не так, как хочешь.
— Тогда какой от меня толк? — прошептала я, боль сотрясала тело. Душа болела, все болело. Кровь текла из — под моих ногтей, по моему подбородку, из ушей и глаз. Я ощущала теплые струйки, катящиеся по лицу, и знала, что мое тело ломалось. Во мне было слишком много силы, я не могла все удержать. Может, пророчество ошибалось. Или оно было правильным, но я не подходила для этого. — Почему я не могу их спасти? Зачем мне пять стихий? Это слишком. Это больно, — я прошептала последнюю часть, голос обрывался.
Двенадцать магов держали меня, хоть и лежали на полу возле меня.
Я не знала, были они мертвыми или живыми, были они в мире людей или прятались в мире мейсонов. Я не понимала это. Я знала, что они были тут для меня, но они не дали мне спасти родителей.
Я не могла трогать смерть? Тогда чем был маг Духа?
Чем был Дух?
И что мне делать с пятью стихиями, которые ломали меня изнутри?
— Ты сможешь. Твое тело выдержит это. Просто дай силе уравновеситься, и ты разберешься, — говорил Первый, его голос был сухим, словно он с таким имел дело каждый день.
Мне казалось, что такое не случалось раньше. Я была одна на миллион. На триллион.
И я будто умирала.
— Как только твое тело примет пять стихий, ты очнешься, и все будет в порядке.
— Ничто уже не будет в порядке, — рявкнула я. — Мои родители мертвы.
— Мертвы, — сухо сказал Первый.
— Хватит, — зарычала Седьмая. — Довольно. Не время для науки или физики.
— Нет, время для магии Духа. И мы не можем медлить или упрощать все для нее, — сказал Первый.
— О чем вы? — спросила я, подняла ладонь к лицу и вытерла кровь с подбородка.
— Твое тело справится. Даже сейчас я вижу, как трещины на твоей коже заживают. Как и те, кто смотрит на твое тело, а не на твою эфемерную форму, как мы.
— Я истекаю кровью и в реальности? — спросила я.
— Да. Но ты исцелишься. Для начала знай, что ты не могла коснуться родителей. Ты не могла вернуть их. Так не делают,
Я смотрела на Седьмую, ее взгляд стал теплее, хотя я видела там страх. Я открыла рот и закричала.
Мои глаза открылись, и я оказалась на земле во дворе, где мы были, где были тела моих родителей.
Я не знала, почему понимала, что прошло не так много времени. Может, миг в обычном времени. Во снах с магами Духа прошел не миг. Я не знала, почему понимала это, сколько бы я ни провела времени в тех снах, когда я билась и понимала, что происходило, когда ощущала стихии в себе, тут время не проходило.
Может, так было всегда, даже когда я была в мире людей и не понимала те сны.
Я не могла сейчас думать об этом.
Тело дрожало, пять стихий во мне боролись за власть и контроль. Я знала, что на мне были ладони Истона, как и других. Я не могла смотреть на них. Я вытянула руки, и Вода и Воздух врезались в землю. Это сотрясло магию Земли, и все лица, которые нависали надо мной, отлетели от меня.
Я лежала на спине. А теперь стояла. Но мои ноги не касались земли. Я парила, носки сапогов скользили по земле, Воздух во мне заставил волосы встать дыбом, они развевались от ветра, которого там не было. Земля дрожала подо мной, и огонь плясал в моих глазах и на пальцах. А потом появилась Вода. Она поднималась спиралями из прудов вокруг нас, летала по воздуху, создавая водопады, на которые смотрели другие краем глаз.
Они следили за мной.
Воздух вокруг меня был заряженным, и я знала, что огнем и силой в себе я могла сжигать здания. Как и раньше, я могла все это превратить в пепел, пыль, Дух, в… ничто. Я могла использовать силу в себе и сломать всех их. Я могла навредить всем на моем пути за то, что посмели трогать мое. Я смотрела на тела перед собой, которые друзья не убрали, потому что не было времени.
Я смотрела на трупы своих родителей.
Я не кричала, не визжала. Я молчала. Я смотрела на них и знала, что обратного пути не было. Я буду помнить этот момент до конца своих дней, даже если они были сочтены. Они заплатят за то, что сделали. Серый умрет от моей руки, как и монстр, убивший их. Предатель. Гаррик.
Они все умрут, а я поднимусь. Я отогнала эту мысль, пыталась совладать с силами. Все пять стихий были слишком. И мне не нравился голос в моей голове. Не нравилось, что он звучал не как я. Мне нужно быть Лирикой. Нужно было помнить, какой я была. Иначе я буду худшим монстром. Я буду той, кто уничтожит всех, потеряв контроль. Я буду хуже Серого.
Народ кричал мое имя, они тянулись ко мне, и я опустила взгляд и увидела Истона. Он смотрел на меня темными глазами, вытянув руки. Я знала, что видела там правду. Не тревогу. Только чистое доверие.