Из хроники кладбища «Шмерли»
Шрифт:
— Как? — спросил Денисов, подходя.
Богораз пожал плечами — казалось, немного еще и привычная независимость на грани заносчивости вернется к нему.
— Знаете, на кого она похожа? — спросил он.
Денисов ждал.
— На Владу Вайнтрауб! Одно могу сказать точно: она еврейка. Я знаю этот тип.
На улице Богораз окончательно обрел себя. Вовсю жарило солнце. Затянутый в официальную тройку, он уже поглядывал на часы, словно визит президента Рейгана в еврейское кооперативное кафе «У Мейше» вблизи вокзала
Они поговорили о Владе Вайнтрауб.
— Откуда она родом? — спросил Денисов.
— Рижанка. Правда, всю жизнь живет в России. Она эмигрировала девушкой. В тридцатых годах…
— У нее есть сестра?
— В Риге. — Богораз отступил к машине, достал ключи.
– Между прочим, очень похожи друг на друга, хотя и не близнецы.
— Вы видели эту рижскую сестру?
— Сусанна как-то говорила…
— Сестра Влады и Сусанна Маргулис знали друг друга?
— Незадолго до гибели Сусанна ездила к брату, на взморье…
Денисов знал об этой поездке от Нейбургера, старик говорил о ней больше в юмористическом плане:
«Иосиф был в Риге, и вот Сусанна видит сон… Мухомор или пепельницу? Короче, плохой сон. И она должна срочно ехать к Есе в Дубулты или в Майори…»
— …Там они подружились. — Богораз открыл дверцу, но Денисов не спешил его отпускать.
— Они переписывались?
— Вряд ли! Сусанна через неделю погибла…
— Вам известно, с кем Сусанна переписывалась?
— Нет.
— А о письме на ее имя в начале прошлого года?
— Первый раз слышу.
Денисов словно не замечал, что Богораз спешит.
— Какие взаимоотношения у Влады Вайнтрауб со своей сестрой? Та приезжает в Москву?
Богораз покачал головой.
— Никогда. Им ведь ни до кого нет дела! Иосифу и его жене! Главное, чтоб им не мешали, не напоминали о себе… Давали возможность лечиться в своих поликлиниках, отдыхать в своих санаториях…
— Раньше времени я не хочу пугать стариков… — Денисов достал визитку. — Может, Лида-Зельда или Полина знают ближайших родственников Влады… Поинтересуйтесь. Вам удобнее. И позвоните дежурному, он запишет для меня…
— Вы, я вижу, тоже не рискуете их беспокоить, — усмехнулся Богораз, беря карточку и разглядывая. — Предпочитаете не связываться с сильными мира сего…
— Обещаю помогать с билетами на нашем вокзале.
— Спасибо. — Богораз спрятал визитку. — Честно говоря, я предпочитаю другие пути. Заплатил — и тебя отправят, и накормят, если надо. И дадут переночевать…
— На Павелецком нет комнат отдыха…
— Койка везде найдется. На вокзале тоже.
Имел ли он в виду изолятор на третьем этаже?
— Между прочим, — сказал еще Богораз, — я слышал, что сестра Влады приезжала с мужем на похороны Сусанны.
— Но вы были на кладбище — могли их видеть…
— Там было много евреев, меня же никому не представили… — Богораз уже откровенно
— Отпевание на кладбище было? — спросил Денисов.
— Да. Это я помню… Вам на вокзал?
— Мне в другую сторону, спасибо.
Денисов уже знал, куда должен поехать.
Колесо закрутилось.
6
На кладбище снова было влажно и знойно, как и третьего дня, когда он в первый раз сюда приезжал. Трава под деревьями еще блестела, как и в его первый приезд, совсем недавно прошел небольшой дождь. Но солнце жгло самыми тяжелыми предвечерними лучами.
Молельня была закрыта. Два знакомых уже Денисову служителя культа — бородатые, в мятых костюмах и картузах — разговаривали о чем-то самим им давно известном. Узнали ли они его тоже?
Он подошел:
— А где…? — Денисов кивнул на молельню.
— Вам надо помолиться на могиле?
— Мне нужен он сам.
— Скоро придет… Минут через десять… — Евреи показали куда-то вглубь кладбища.
Денисов прошел в аллею. Какая-то незнакомая пара потянулась за ним. Мужчина спросил, извиняясь:
— Не знаете, где тут мафию захоронили? В «Труде» писали… Где-то здесь…
Денисов ничего об этом не слышал.
Под деревьями было много людей. Прошли навстречу могильщики — он узнал их острые, даже на вид, заточенные до металлического блеска узкие лопаты, служебную спецодежду; один из рабочих нес на плече веревку — зловещую принадлежность ремесла. На соседней аллее пропыхтел похожий на жука маленький, окрашенный в оранжевое колесный трактор.
Денисов показалось, что он заблудился. На квадратном участке впереди шли захоронения военных — он узнал поднимавшиеся над цветниками бюсты старших офицеров. Прошедший дождь оставил следы. Головы военных казались вспотевшими. Их было много — разной высоты, словно на большом военном совете.
Кое-где на памятниках виднелись эмблемы с изображением чаш и обвивавших их змей. Здесь располагались могилы военных медиков. Дальше, судя по надписям на цоколях, похоронены были профессора военных музыкальных училищ.
Рядом с мраморной женской головкой были выбиты строки:
«Не дожила. Не долетела. Не долюбила. Не смогла. Как много в жизни ты хотела. Как мало жизнь тебе дала».
На другом памятнике, чуть подальше, он прочитал:
«Кандидат биологических наук…» — Родственники, да и сам покойный при жизни, видимо, придавали большое значение этому обстоятельству.
Денисов повернул назад, к молельне.
Раввин скоро появился — с клочковатой бородкой, с водянистыми, желтоватыми глазами, со стариковской слезой. Ему было за семьдесят. Он долго не мог сообразить, что хочет от него Денисов.