Из истории русской, советской и постсоветской цензуры
Шрифт:
Дело было не в том, что проблемами информации интересовался Троцкий. И не в том, что сторонники изучения этих проблем ревизовали Ленина. Троцкий был лишь предлогом „прицепиться“. Противопоставление газет и журналов как орудия воспитания и организации масс, их роли как средства известий, информации давало возможность оказывать давление на журналистику, формировать ее по своим потребностям. Уже здесь потенциально заложен принцип: сообщать не то, что есть, а то, что нужно власти. Борьба с теорией информации обозначала своего рода теоретическое обоснование дезинформации, как основного закона советской печати. Воплощался в жизнь один и тот же принцип: и в социалистическом реализме, и в теории средств массовой информации в целом. Поговорка советского времени: „В „Правде“ нет известий, а в „Известиях“ правды“ (точнее бы сказать: ни в „Правде“, ни в „Известиях“ нет ни правды, ни известий). То же можно бы сказать о писателях, усвоивших правоверно принципы „социалистического реализма“.
Еще одна проблема,
И еще одно изобретание — обязательных литературных редакторов. Редакторы существовали и ранее, до революции. Они редактировали журналы, газеты. Существовали и существуют они и на Западе. Редакторы „социалистического реализма“ играли совсем другую роль. В какой-то степени их появление было оправдано: в литературу пришел массовый писатель, нередко весьма талантливый, но мало образованный, не интеллигентный; ему надо было помочь. Но главная задача редакторов сводилась не к этому. Их превратили в своеобразных цензоров, строго контролирующих идеологическое содержание произведений, их содержание, соответствие нормам „социалистического реализма“. Вред, приносимый такими редакторами, в значительной степени превышал их пользу.
Всё более всеобъемлющим становится принцип коммунистической партийности — идеологии, журналистики, литературы, искусства. Разрабатывается система идеологических штампов: „генеральная линия партии“, «наши достижения», «большевистская революционная бдительность», «гнилые теории», «происки врагов народа» и пр. Даже беспартийные писатели должны подстраиваться под этот прицип, соответствовать ему.
Мифологизация и фальсификация истории, особенно периода с конца XIX — начала XX века. Вся история излагается с точки зрения становления и «борьбы» большевистской партии, владеющей истиной, с многочисленными «врагами». Враг— символ зла, обязательная фигура в победоносной истории партии. Апофеоз такого изображения — «Краткий курс истории ВКП (б)» (с 9 по 19 сентября 38 г. его главы публиковались в «Правде», в сопровождении передовых статей, разъясняющих их). В первые 15 лет он издан 301 раз, тиражом около 43 миллионов экземпляров. Непосредственное вмешательство Сталина, его дополнения, вставки, апологетика «вождя». 4-я глава — о диалектическом и историческом материализме (как считалось, написанная Сталиным; позднее говорилось, что весь «Краткий курс» создан при его «ближайшем участии», а в биографии Сталина «Краткий курс» просто ему приписан: «вышла в свет книга „История ВКП (б). Краткий курс“, написанная товарищем Сталиным…» Жирк306). Все «изучали» «Краткий курс», а самые подготовленные (ученые, писатели, газетные работники, все сливки интеллигенции) — его 4-ю главу. Выходит в свет Краткая биография Сталина (не такая уж краткая; видимо, предполагалось, что «полная» достойна многотомного издания; по меньшей мере — увесистого тома — ПР). Сталин сам выступал в роли редактора и цензора своей биографии. Первое издание ее выпущено в 39 г., к его 60-летию. Второе готовилось заранее, в 47 г., к 70-летию, «исправленное», дополненное, значительно увеличенное в объеме. Выпущено в 52 г. (тиражом более 8 миллионов экз.). В учебнике Жиркова довольно подробно приводится сталинская правка текста (Жир302-5).
Но вернемся к Главлиту. В начале 30-х г. увеличиваются требования по охране государственных и военных тайн. 14 октября 33 г проект постановления Оргбюро ЦК об усилении охраны государственной тайны утвержден на Политбюро. Группа Главлита по охране государственных тайн преобразована в особый отдел. Такие же отделы созданы в союзных республиках. Проводится пересмотр всего состава работников, занимающегося охраной тайн. Предложено в двадцать дней, совместно с РВС и ОГПУ, составить инструкцию. Весь личный состав отделов приказано считать на действительной военной службе. В особой Записке заместитель Наркомвоенмора Тухачевский пишет о неудовлетворительном сохранении государственных и военных тайн и предлагает создать при СНК специальное управление по их охране. Культпроп ЦК считет более целесообразным возложить эти обязанности на руководителя Главлита Волина, сменившего Лебедева-Полянского, и создать при нем специальный отдел Главлита, что и было сделано. Проект утвержден на заседании Политбюро. По записке Тухачевского, где речь шла о недостаточном хранении военных тайн в национальных республиках, вызванном отсутствием единого руководства, принимается постановление «Об усилении охраны военных тайн» (Бох 60–61).
В начале 30-х гг. меняется структура Главлита. 6 июня 31 г.,
В ноябре 33 г., с подачи Оргбюро ЦК, выходит постановление СНК СССР «Положение об Уполномоченном СНК СССР по охране военных тайн в печати и об отделах военной цензуры». Решено создать для всего Союза должность Уполномоченного СНК СССР по охране государственных и военных тайн, подчинив ему Главлит; Уполномоченный одновременно является и начальником Главлита.
Уполномоченным назначен начальник Главлита Б. М. Волин. Ему предоставлена небывалая концентрация власти по контролю. С ноября 33 г. «вотчина» Волина именуется Управлением Уполномоченного СНК по охране военных тайн в печати и начальника Главлита (конкретные лица позднее менялись, но название оставалось). К прежнему названию «Начальник Главлита» вернулись лишь в конце 30-х гг. Повышен статус начальника Главлита. Несколько позднее, в 36 г. на Oргбюро ЦК принято решение о выделении Главлита из системы Наркомпроса и подчинении его непосредственно СНК (Очерки 34). Партия становится фактически прямым руководителем цензуры (Волин — Уполномоченный СНК, начальник Главлита и в то же время, пожалуй, в первую очередь, партийный функционер; в деятельности Волина «грани между советским и партийным контролем стираются» (Жир291). В Записке Волина в Политбюро ЦК от 9 апреля 33 г. начальник Главлита заверяет: «В лице Главлита, независимо от выполнения им прямых функций политической и военной цензуры, ЦК партии имеет насквозь партийного оперативного помощника, у которого — огромные до сих пор еще не полностью мобилизованные возможности» (Жирк291)..
Эти возможности Главлит под руководством Волина и его приемников во всю старался реализовать. Б. М. Волин (Фрадкин, 1886–1957) руководил Главлитом в 31–35 гг. Как и Лебедев-Полянский, он — старый коммунист (с 04 г). Мало образован (шестиклассное городское училище в Екатеринославе). Это не мешает ему стать активным литературным критиком и публицистом. В 18 г. он редактирует газету «Правда», сотрудничает в «Известиях», основатель рапповского печально «знаменитого» журнала «На посту»; затем член редакции журнала «На литературном посту, что, несмотря на разгром РАППа, не помешало ему стать начальником Главлита. В связи с перестройкой цензуры в начале 30 гг. он повернул „руль Главлита“, сделав его совершенно послушным Сталину. В 29 г. Ильф и Петров опубликовали фельетон „Три с минусом“: писателям задан вопрос о Пильняке, напечатавшем без разрешения за границей роман „Красное дерево“; все плохо отвечают, ни бе, ни ме, один Волин хорошо знает урок; он и вообще первый ученик; все смотрят на него с завистью. Волин клеймит Пильняка. Его статьи и фельетоны „по поводу антисоветского выступления Пильняка“ напечатаны в газетах. Уже в конце 20-х гг. он проявляет готовность служить системе в любой ситуации.
К. И. Чуковский в своем дневнике за 32 г. записывает, что в разговоре с ним Волин с гордостью рассказывал об успехах своей 11-летней дочери, „вполне усвоившей себе навыки хорошего цензора“; она говорила, что запретила бы один из номеров детского журнала „Затейник“, пропущенный ее отцом; там на обложке изображено первомайское братание, но слишком много заграничных рабочих, с флагами, а советский только один и флага у него нет. По словам Чуковского, отец был в восторге. После отставки Волина с поста начальника Главлита он продолжал занимать довольно важные должности. В 36–38 гг. был заместителем наркома просвещения; террор его не коснулся; позднее он писал „труды по истории партии“.
Основания, которые определяли реорганизацию Главлита, распространялись на контроль зрелищами и репертуаром. 26 февраля 34 г. утверждено постановление СНК РСФСР о Главном управлении по контролю за зрелищами и репертуаром при Наркомпросе РСФСР. Одновременно напечатано положение о Главном управлении…Оно осуществляет политико-идеологический, художественный и военный контроль „над всеми видами зрелищ и репертуара (театр, музыка, эстрада, кино, грампластинки, художественное радиовещание)“; всё это может исполняться только после разрешения Главного управления; какие-либо изменения, внесенные после разрешения, запрещаются; требуются разрешения и на ввоз упомянутых произведений из-за границы. В положении перечисляется то, что нужно запрещать: на первом месте — произведения, содержащие „агитацию или пропаганду против советской власти и диктатуры пролетариата“, но и мистические, порнографические, идеологически невыдержанные, антихудожественные произведения. Их имеют право изымать, контролировать, закрывать, привлекать… (Бох62). Там же речь идет о местных органах и уполномоченных, осуществляющих эти действия.