Из истории русской, советской и постсоветской цензуры
Шрифт:
С либеральным народничеством, в частности с Н. К. Михайловским, был связан ежемесячный московский журнал «Русская мысль» (1880–1918). Он интересен, в частности, тем, что печатал произведения видных русских реалистов, писателей демократического лагеря: Д. Н. Мамина-Сибиряка, Г. И. Успенского, В. Г. Короленко, А. П. Чехова, М. Горького. За подписью Андреев в нем опубликовано несколько произведений Н. Г. Чернышевского. (в частности, «Материалы для биографии Н. А. Добролюбова»). В журнале напечатаны «Очерки русской жизни» Н. В. Шелгунова, последователя Чернышевского, статьи видных литературоведов, историков, социологов (н.и. Стороженко, А. М. Скабичевского, Р. Ю. Виппера, В. О. Ключевского и др.).
Из газет были наиболее популярны и влиятельны «Русские ведомости». Они основаны еще в 63 г. Н. Ф. Павловым. Выходили
Салтыков-Щедрин говорил Соболевскому, что сотрудничает в его газете «именно потому, что считаю ''Р<усские> В<едомости>'' единственным в настоящее время порядочным печатным органом, и сожалею лишь о том, что это газета, а не журнал». Феоктистов однажды сказал о «Русских ведомостях»: «Скверная газета: скверно говорит, скверно и молчит». Министр внутренних дел И. Н. Дурново в одном из всеподданнейших докладов отмечал, что эта газета «принадлежит, несомненно, к разряду наиболее вредных органов нашей периодической печати»; предосудительное направление её выражается преимущественно в пассивной оппозиции правительству; «соблюдая большую осторожность, она не решается явно порицать его распоряжения, но на страницах ее никогда не выражается ничего, что свидетельствовало бы о сочувствии ее к его деятельности» (Зай276).
Всячески преследуя оппозиционную периодику, с трудом мирясь с существованием нейтральной, правительство поддерживает издания, выдержанные в духе той новой, агрессивной благонамеренности, о которой писал в «Современной идиллии» Щедрин. Изображенный там «редактор по найму» Иван Иванович Очищенный в духе такой благонамеренности собирается издавать свою «асенизационно- любострастную» газету «Краса Демидрона». В его газете «обязался исключительно помещать <…> распутные труды свои» «знаменитый г. Зет» (псевдоним В. П. Буренина, к этому времени крайнего реакционера, автора клеветнических пасквилей; на него была сочинена эпиграмма:
Бежит по улице собака, Идет Буренин, тих и мил. Городовой, смотри однако, Чтоб он ее не укусил.Именно такую благонамеренность проявляли издания реакционного лагеря. Лидером их являлись «Московские ведомости» Каткова, превратившиеся по сути в своеобразный правительственный официоз. Всяческая поддержка правительственного курса, но и демонстрация независимости: довольно резкая критика отдельных сторон правительственной политики, некоторых высокопоставленных государственных деятелей. За подобную критику редактор любой другой газеты, кроме кн. Мещерского — издателя журнала «Гражданин», был бы в 24 часа выслан из Петербурга, а издание было бы запрещено. Катков чувствует себя вне правил и законов, установленных для других. В июле 84 г., видимо, по поводу замечания в связи с тем, что в его газете не появилось какого-то «правительственного сообщения», он пишет Феоктистову: «Я полагаю, что правительство не должно смотреть на себя как на слепую машину и руководствоваться формальностью. Точно так же правительство не может одинаково относиться к порядочным людям и жуликам. Я имею слабость относить себя не к жуликам» (Зай278). В переводе на обычный язык это означало: я особенный и для меня общие законы не писаны.
На страницах «Московских ведомостей» Катков устраивает травлю неугодных ему министров и других государственных деятелей: Николаи, Бунге, Гирса, Набокова, Абазу и добивается нередко их отставки. В области внешней политики Катков занимает иную позицию, чем министерство иностранных дел. Он порой чувствует себя почти руководителем внешней политики. В 1886 г. он даже посылает для неофициальных переговоров с французским правительством своего ставленника, генерала Е. В. Богдановича, проходимца
Другой официоз — «Гражданин», «газета-журнал» (1872–1914). Основатель и издатель кн. В. П. Мещерский (первые 7 лет негласный). «Гражданин» выходил в Петербурге, то еженедельно, то два раза в неделю. Крайне реакционное издание, имевшее значительное влияние, особенно после смерти Каткова. Орган наиболее мракобесных слоев дворянства. Борьба за ликвидацию реформ, проведенных при Александре II. Защита неограниченного самодержавия. Полностью солидаризовался с правительственным курсом. Нападки на все прогрессивное, в России и на Западе. Оголтелый шовинизм. Разжигание национальной розни.
К газете прислушивался сам император. «Гражданин» получал правительственные субсидии, и немалые. В 87 г. Мещерский запросил у императора на издание своего журнала 300 тыс. руб. Когда министр внутренних дел И. Н. Дурново заметил царю, что такая сумма чрезмерна, тот ответил: «У нас хотят консервативные журналы за двугривенный. Смотрите, что Бисмарк тратит на прессу». Все же «Гражданину» разрешали меньше «вольностей», чем Каткову, и наказывался он, несмотря на расположение царя, чаще, хотя взыскания нередко носили формальный характер. В 73 г. редактором-издателем «Гражданина» числился Ф. М. Достоевский, помещавший в нем «Дневник писателя». Особого успеха журнал не имел. Круг читателей ограничивался духовенством, частично людьми «высшего общества».
К изданиям реакционного лагеря относилась и газета «Новое время», выходившая в Петербурге (1868–1917). До 76 г. газета была бесцветным консервативным изданием. В конце февраля этого года она переходит в руки А. С. Суворина. На первых порах умеренно либеральна. Но уже с 77 г., в связи с началом русско-турецкой войны, «Новое время» резко меняет курс. В 60-е годы Суворин был либералом, иногда смыкался даже с демократами. В конце 70-х гг. он становится реакционером, поставив свою газету на службу правительства. Циничный, умный, безнравственный, не имеющий никаких определенных политических воззрений, он умело подделывался под желания властей, в то же время заигрывая с обществом. Газета его стала весьма популярной, приобрела в определенных кругах немалый авторитет. Салтыков-Щедрин в «Мелочах жизни» изобразил Суворина под именем Ивана Непомнящего (не помнящего своего либерального прошлого — ПР), стоящего во главе «большой и распространенной газеты, претендующей на руководящее значение“ (1399). Каждый день он снабжает читателя целой массой новостей и слухов. Всё это подается бойко, весело, облито пикантным соусом. Читатель, не знающий о другой, здоровой пище, жадно поглощает эти новости и слухи, из которых девять десятых завтра окажутся лишенными основания. Но они заменятся другой порцией подобной же информации» (401). «Без идей, без убеждения, без ясного понятия о добре и зле, Непомнящий стоит на страже руководительства <…> он даже щеголяет отсутствием убеждений, называя последние абаркадаброю и во всеуслышание объявляя, что ни завтра, ни послезавтра он не намерен стеснять себя никакими узами» (407). «Спросите Непомнящего, что он хочет, какие цели преследует его газета? — и ежели в нем еще сохранилась хоть капля искренности, то вы услышите ответ: хочу подписчика! Да и чего другого ему хотеть?» (400).
Подписчиков масса: «от кухарок, дворников, кучеров отбою нет» (406). Сам же Непомнящий не верит ни во что, «кроме тех пятнадцати рублей, которые приносит подписчик» (407). В целом его газета «Помои» не отличается от газеты «Приют уединения» («Гражданин»), хотя они ежедневно перепирается друг с другом, укоряя друг друга в измене. И обе газеты «вовсе не имеют намерения сознаться, что обе равно паскудны» (338). «Чего изволите?» — определяет Щедрин направление газеты Суворина. А власти высоко ценили заслуги ее редактора. Ему было предоставлено монопольное право газетной торговли на железных дорогах страны и доверена цензура его изданий. Кстати, одним из ведущих сотрудников «Нового времени» был В. П. Буренин, о котором уже упоминалось.