Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая
Шрифт:
Утром он отправился к своему другу, все ему рассказал и пожаловался:
— Смолоду я ценил мужество и, дожив до шестидесяти лет, ни разу ни от кого не потерпел оскорбления. Нынешней же ночью меня опозорили. Буду искать обидчика: найду — хорошо, не найду — останется только умереть.
С того дня он каждое утро выходил в сопровождении своего друга на перекресток и весь день стоял там в ожидании обидчика. Через три дня, так и не встретив того человека, он вернулся домой и покончил счеты с жизнью.
***
Жун И покинул Ци и направился
— Если отдашь мне свою одежду, я останусь в живых. Если я тебе отдам свою — ты останешься в живых. Я — муж государственный, моя жизнь нужна стране, так что мне умирать негоже. А ты — человек заурядный, и твоя смерть — событие небольшое. Так что лучше бы ты мне отдал свою одежду.
— Если я человек заурядный,— ответил ученик,— то с какой стати стану я отдавать свою одежду государственному мужу?
Глубоко вздохнув, Жун И сказал:
— Увы! Не утвердить мне истины в этом мире!
С этими словами он снял с себя одежду и отдал ее ученику. Среди ночи он умер, ученик же его остался жив.
***
Во время инспекционной поездки по южным землям Юй плыл по реке Цзян. Неожиданно из воды показался Желтый дракон и подхватил лодку на спину. Люди на палубе пришли в замешательство. Тогда Юй поднял глаза к небу, глубоко вздохнул и сказал:
— Небо избрало меня — и я делаю все, что в моих силах, чтобы прокормить свой народ. Рождение человека— от природы, смерть его — от судьбы. Так стоит ли бояться драконов?
Покорно прижав уши и опустив хвост, дракон удалился.
***
Когда Ши Иньчи был посланником от царства Чу в царство Сун, он был принят тамошним начальником земельных работ Цзыханем. Во время приема Ши Иньчи обратил внимание, что у соседа начальника с южной стороны стена дома совсем покосилась, а от соседа с западной стороны вода стекает прямо во двор к начальнику. Он осведомился о причинах такого положения.
— Мой сосед с южной стороны — ремесленник, шьет сапоги,— сказал ему начальник.— Я хотел переселить его подальше, но его отец пришел ко мне и сказал: «Мы занимаемся сапожным ремеслом на протяжении жизни трех поколений. Если вы теперь переселите нас, сунцы не будут знать, куда им идти за сапогами, и нам нечего будет есть. Просим начальника не отнимать у нас заработок». Поэтому я не стал его наказывать. Что касается западного соседа, то его дом стоит выше моего, и после ливней вода стекает ко мне — с этим уж ничего не поделаешь!
Ши Иньчи вернулся в Чу как раз когда там поднимали войска, чтобы идти походом на Сун.
— На Сун нельзя нападать,— предостерег Ши Иньчи чуского вана.— Правитель там добродетелен, министр милостив. А народ любит добродетельных и послушен милостивым. Если мы на них нападем, выгоды не будет никакой, зато опозоримся перед целым светом.
Чусцы оставили Сун в покое и напали
***
Сюань-ван из Ци задумал построить огромный дворец, площадью в сто му, чтобы зал мог вместить сразу триста семейств. Со всего царства были собраны лучшие мастера, строительство шло уже три года, но конца так и не было видно. Никто из подданных не решался выступить перед правителем с увещеваниями. Тогда перед Сюань-ваном предстал Чунь Цзюй.
— Чуский правитель решил отказаться от обрядов и музыки древних, находя, что музыка — нечто неважное. Осмелюсь спросить — можно ли после этого считать, что в Чу есть правитель? — спросил он.
— Нет у них правителя,— ответил Сюань-ван.
— Есть в Чу и несколько тысяч подданных, однако ни один не смеет выступить перед правителем с увещеванием,— можно ли считать, что в Чу есть преданные подданные? — продолжал Чунь Цзюй.
— И преданных подданных там нет,— сказал правитель.
— Ныне вы, государь, строите огромный дворец,— продолжал Чунь Цзюй,— на целых сто му, чтобы собирать там сразу по триста семейств во время приемов. Собрали лучших мастеров по всему Ци, прошло уже три года, а дворец все еще не готов. Из подданных же никто не решается выступить перед вами с увещеванием. Позвольте осведомиться — есть ли у вас, господин, верные поданные?
— Нет у меня верных подданных,— ответил Сюань- ван.
— Разрешите удалиться,— сказал Чунь и направился к выходу.
— Мастер Чунь, мастер Чунь, вернитесь! — закричал вслед ему Сюань-ван.— Что же вы так поздно обратились ко мне? Я, недостойный, тут же распоряжусь о прекращении строительства.
Затем, обращаясь к записывавшим, сказал:
— Я, недостойный, утратил добродетель, пристрастился было к гигантским сооружениям, но мастер Чунь поправил меня, недостойного.
***
Утопив своего подданного Луань Цзяо в Желтой реке, чжаоский Цзянь-цзы сказал:
— Я любил красивых женщин — и Луань Цзяо поставлял мне их. Мне нравились дворцы, залы и террасы — и Луань Цзяо заботился о том, чтобы все это у меня было. У меня был вкус к хорошим скакунам и красивым колесницам —и Луань Цзяо мне их охотно добывал. Но, помимо всего этого, мне нравились также и настоящие государственные мужи, а вот их-то мне за шесть лет Луань Цзяо не представил ни одного. От этого мои ошибки умножились, а сильные стороны ослабли.
***
Царство Чу воевало с царством У. Перед сражением оказалось, что чусцев меньше, чем усцев. Тогда чуский военачальник Цзынан сказал: «Если я вступлю сейчас в бой с усцами — мы непременно потерпим поражение. Но если я приведу войско своего государя к поражению, покрою имя правителя позором и утрачу наши земли — для меня, как верного подданного, это будет непереносимо».
И он покинул поле боя, даже не послав донесения правителю. Только достигнув столичного пригорода, отправил он гонца, чтобы тот известил властителя: «Ваш подданный просит разрешения умереть».