Из книги «Тайна стоимости Карла Маркса» (журнальный вариант)
Шрифт:
Таким образом, вырисовывается следующая картина работы Маркса над «Капиталом» после выхода I тома:
1867—1870 — спорадические попытки писать второй том, давшие в итоге его черновик (рукопись II);
1875 — математическая глава для III тома;
1877—1878 — Маркс дважды порывается начать подготовку текста II книги для печати, но дальше этого дело не пошло.
Если не считать написанной в 1875 г. математической главы и заготовленных цитат из рукописи III, то (после написания черновой рукописи 1864—1865 гг.) над третьим томом «Капитала» Маркс вообще не работал. Материал для четвёртого тома оставался нетронутым с 1863 г.
Последние рукописные материалы для незавершённых томов «Капитала» датированы 1878 г., и это
Судя по тому, как изложено всё это в предисловии Энгельса к первому изданию II тома, друг и соратник Маркса определённо не ожидал найти в рукописях великого экономиста такой ералаш и такую степень незавершённости.
В 1885 г., уже держа в руках подготовленный им к изданию II том (на него ушло два года), Энгельс пишет о III томе так:
«Подготовка этой книги к печати быстро продвигается вперёд. Насколько я могу пока судить, она представляет главным образом только технические затруднения, — конечно, за исключением некоторых очень важных отделов» (24:9).
И далее снова о III книге:
«До её опубликования пройдут ещё месяцы» (24:23), —
обещал Энгельс в 1885 г.
Переняв, как видно, от старшего друга манеру докладывать о готовности того, что ещё не начато, Энгельс неосторожно поспешил с сообщением о III томе — и, некоторым образом, людей насмешил. Спустя восемь лет, в июле 1893 г., Энгельс выпустил… второе издание второго тома «Капитала». Там, в двух абзацах нового предисловия, он сообщал:
«Третья книга, которая представила совершенно неожиданные затруднения, теперь также почти готова в рукописи. Если здоровье мне позволит, её печатание может начаться уже этой осенью» (24:27)
Предисловие Энгельса к III тому «Капитала» помечено октябрём 1894 г. Начинается оно так:
«Наконец мне удалось опубликовать эту третью книгу основного труда Маркса, завершение его теоретической части. При издании второй книги в 1885 г. я полагал, что третья книга, за исключением некоторых, конечно, очень важных разделов, представит, пожалуй, только техническое затруднения. Так оно и было в действительности; но тех трудностей, которые предстояли мне именно в этих важнейших разделах целого, я в то время совсем не предвидел, равно как не предвидел и других препятствий, которые столь сильно замедлили подготовку книги» (25,1:3).
Ясно, почему приходится вступать в объяснения: анонс был сделан девять лет назад. Объяснения, которые даются следом, все из знакомого перечня: состояние здоровья, новые издания и переиздания прежних работ, посредничество между национальными движениями социалистов и рабочих, преклонный возраст и т. п. Причины все уважительные, только в этом ли главное?
Как увидит читатель из последующего изложения, работа по редактированию этой книги существенно отличалась от редактирования второй книги. Для третьей книги имелся только один первоначальный набросок, к тому же изобиловавший пробелами. Речь о марксовой рукописи 1864—1865 гг. Состояние её материала было удручающим.
«Как правило, начало каждого отдела было довольно тщательно обработано, даже в большинстве случаев отшлифовано стилистически. Но чем дальше, тем более эскизной и неполной становилась обработка рукописи, тем больше было зкскурсов по поводу возникавших в ходе исследования побочных вопросов, причём работа по окончательному расположению материала откладывалась до позднейшего времени, тем длиннее и более запутанными становились части текста, в которых мысли записывались [в процессе их зарождения]» (25,1:4).
Короче говоря, то, что попало в руки к Энгельсу весной 1883 г. в качестве рукописи III книги «Капитала», явило собою даже не полуфабрикат, где всё решено, размечено, оформлено
Давно уже пора бы, кажется, установить более конкретно, что можно понимать под выражением работа Маркса над «Капиталом». Дело в том, что в современной марксологии принято считать: если Маркс в какой-то период читал, скажем, книги об удобрениях или просматривал статистические материалы по экономике сельскохозяйственного сектора России, значит, он работал над продолжением «Капитала». Марксологи, правда, не рискуют заносить в рубрику «Работа над „Капиталом“» чтение Марксом книг по химии и физике, а также работу его над математическими сочинениями. Но уж если Маркс изучает 10-томник «Трудов податной комиссии», или «Свод законов отзывов губернских присутствий по крестьянским делам» (19:600), или книгу по истории земельной собственности в Испании, или «Сравнительный очерк индусского и французского права» Л. Кремази (19:603), или «Годичный отчёт комиссии главного земельного управления» (19:608), или какую-то «литературу об экономическом развитии США» (19:614), то всё это непременно называется «работой над продолжением „Капитала“». Чтение Марксом книг по агрохимии, физиологии растений, агрикультуре и земледелию объявляется связанным с его разработкой теории земельной ренты (не продвигалась с 1865 г.). Чтение книг о банковском деле, кредите, деньгах — с его работой над соответствующими разделами III тома «Капитала» (не прикасался с того же дня). А к чему пристегнуть неоднократно зафиксированный после 1867 г. интерес к Синим книгам и материалам о детском труде вовсе непонятно, поскольку всё это — тематика ранее выпущенного первого тома. Поэтому издатели в этих случаях пишут просто: «работа над „Капиталом“», не стараясь уточнить, о каких разделах и томах идёт речь. Остался только ещё один шаг: связать чтение книг по астрономии (тоже интересовался) с изучением хозяйственного цикла — существуют же солярные концепции циклических явлений в экономике!
Разумеется, вышеперечисленные факты только в весьма специфическом смысле могут служить свидетельством несравненной научной добросовестности и, как выражался Энгельс, «самокритики», которая
«лишь редко оставляла ему возможность приспосабливать изложение по содержанию и по форме к его кругозору, постоянно расширявшемуся вследствие новых исследований» (24:4)
Весьма прихотливое выражение той простой мысли, что Маркс постоянно набирал больше разнообразного и всевозможного материала, чем успевал теоретически осмыслить и использовать в своей работе.
О «новых исследованиях», якобы «постоянно расширявших его кругозор», можно было бы говорить всерьёз, если бы имелись какие-нибудь их следы, не считая, разумеется, помет на полях да выписок в тетради. К тому же совершенно очевидно, что Маркс принадлежал к такому типу исследователей, которые набирают материала, сколько могут унести, не зная ещё толком, что, когда и как из этого может понадобиться в дальнейшем. Маркс не умел себя ограничивать и не имел чётких критериев для отбора. Это видно и на примере аутентично изданного I тома: текст сильно перегружен цитатами, многие из которых не согласуются с мыслями автора, никак не выражающего своего к ним отношения. Этот материал использован в книге с целью не полемической и не иллюстративной — просто затрагивая какую-либо тему, автор даёт нам знать, что говорили на этот счёт другие, — так потом объяснял и Энгельс (23:29). Раз уж материал собран, надо его использовать!