Из любви к искусству
Шрифт:
– Вы о Мортоне не спешите горевать, не так ли? – внезапно спросил Милад, резко сменив тему.
Я совершенно растерялась и уставилась на кахэ со смесью изумления и возмущения.
– У вас нет полномочий меня допрашивать, ларо Милад, – отчеканила я и нахмурилась.
Тон беседы... хотя нет, монолога! В общем, тон монолога кахэ меня категорически не устраивал. Как и попытки Милада вести себя, будто он имеет право указывать.
– Так я вас и не допрашиваю, Уиллер. Всего лишь разговариваю с вами. Дружески.
На
– Вот только мы с вами не друзья. И никогда друзьями не станем.
Милад широко улыбнулся, а потом, противореча выражению неприкрытого искреннего счастья на собственной физиономии, заявил:
– Вы сейчас буквально разбили мне сердце и ранили в самую душу.
Взглядом меня Динес Милад буквально буравил, словно боялся упустить любое, даже самое крохотное движение. Как под увеличительным стеклом разглядывал, честное слово. Почему на меня вдруг вообще все начали так странно смотреть?
– Хватит паясничать. И оставьте уже меня в покое, ради всех богов! Ваше присутствие неприятно!
У Милада щека дернулась. Очень сильно.
– Вы ничего странного в последнее время не замечаете? – осведомился мужчину, прищурившись.
Ну а этот-то нелепый вопрос к чему?
– Нет.
– Точно?
Кахэ что-то раздраженно прошипел себе под нос и ушел. Что характерно, даже не соизволив попрощаться. Зачем приходил? Чего добивался? Одни вопросы, а ответов нет и не предвидится.
Стоило из гримерки выйти Миладу, как внутрь нашкодившей кошкой скользнула Сафира и тут же виновато понурилась. Замечательно. Раз понимает, что напортачила, ругать будет куда проще.
– Вообще-то, кое-кто числится при мне телохранителем, – обронила я как бы между прочим и стала укладывать вещи в свою сумку. Пусть теперь осознает всю тяжесть содеянного и помучается в ожидании приговора и справедливого возмездия. Страдания – что резак умелого скульптора для души, отсекает все лишнее, создавая идеальную форму.
– Простите, ларэ Уиллер, живот прихватило... – пробормотала орчанка и смущенно потупилась.
Хорошо быть смуглой: врешь и не краснеешь. В прямом смысле.
– Почему-то мне кажется, имя вашего внезапного недомогания – Динес Милад. Спешу напомнить, что оберегать от общества настолько неприятных мне личностей – тоже часть ваших профессиональных обязанностей. Думаю, я буду вынуждена попросить Мика подобрать вам подходящую замену.
Сафира проворчала себе под нос что-то явно неприятное в мой адрес.
– Вы что-то сказали? – переспросила я с намеком.
Орчанка недоброе тут же почувствовала и поспешно выпалила:
– Нет-нет, что вы! Вам показалось.
Показалось, как же.
Вот ведь бесово отродье. Всякий стыд потеряла! Или на место поставить или уволить как можно скорей, пока на голову на манер каэ Неро не села. Все-таки мне катастрофически не везет с телохранителями. Не
Мик встретил меня у порога и тут же начал разглядывать, как до этого разглядывали и Милад, и Сафира.
– Быть может, хотя бы ты соизволишь сообщить, что со мной не так?!
Из горла вырвался практически рык, низкий, грудной, действительно угрожающий. Агент даже слегка струхнул и попятился.
– Лэйси, красавица наша, все с тобой в полном порядке! – почти пропищал он.
Ага. Так я и поверила. Раньше орку и в голову не приходило бояться меня.
– Как же вы все утомили меня этим бесконечным враньем!
Я ушла к себе с помпой и даже дверью хлопнула напоследок.
За кого меня вообще тут принимают? Проглотить такую неуклюжую, топорную ложь не смог бы и пятилетний ребенок! А я взрослая, даже в каком-то смысле умудренная жизнью женщина... За которую меня, похоже, никто здесь и не держит. Даже Мик – и тот всерьез не принимает, смотрит как мать на больного ребенка. Больного на голову.
Чтобы немного отвлечься от не самых веселых мыслей, достала биографию Риннэлис Тьен, одну из тех, что писали еще современники Третьей леди каэ Орон. Как по мне, именно в таких книгах лучше всего и была описана Риннэлис Тьен-и-Аэн, без прикрас и иллюзий. Просто женщина умная, упорная, с нравом, который ни у кого не поворачивался язык назвать легким. И при всем при этом как личность Третья леди каэ Орон обладала неоспоримой привлекательностью.
– Боги, вот не говори только, что ты снова решила почитать о своей героине! – воскликнул Мик, когда ему в голову взбрело заглянуть ко мне где-то через полчаса. – Так действительно впору свихнуться. Пойдем лучше ужинать, девочки уже все приехали. И даже эта... Ну, четвертая тоже.
Ясмин все еще не вызывала у будущего супруга ни одной положительной эмоции.
– И что тебя все-таки настолько сильно не устраивает, скажи на милость? Симпатичная. Статная. Умная.
На каждое мое слово орк согласно кивал.
– Ага. Вот только она пять дней в неделю режет представителей разумных рас. И, знаешь, меня слабо утешает тот факт, что они к тому времени уже мертвы. А если я с ней поссорюсь?! Я этих-то порой побаиваюсь...
Ну, какой-то резон в словах мужчины определенно имелся...
– Не будь ребенком, патологоанатом – не некромант, – сказала я и похлопала агента по плечу.
Видимо, так себе вышло утешение, потому что орк совершенно раскис. Даже брови опустились, будто бы он мог разрыдаться в любой момент. Одна беда с этими мужчинами: чуть что – тут же становятся маленькими обиженными мальчиками.
– Вот я тоже радуюсь, что она не некромант. Так хоть после смерти в покое оставят, а была бы некромантом – вешайся, не вешайся, а на собственную свадьбу все равно явишься.