Из любви к искусству
Шрифт:
Темно-синие, почти черные глаза словно пытались прожечь во мне дыру.
– Мы с вами не друзья, – напомнил мужчина.
Упаси боги от таких друзей.
– Так я и не дружбы прошу.
Я прикрыла на секунду глаза, собираясь с духом, а потом произнесла то, что пугало больше всего.
– Я не помню, как сегодня проснулась и добралась до студии. Очнулась уже во время нанесения грима. И ощущения… Я чувствую себя так странно, даже описать не выходит. Вы знаете, что происходит со мной. Так скажите правду.
С каждым произнесенным мной словом Милад все больше мрачнел. Между его бровей заложились
– И вы перестали бояться трупов и крови, – задумчиво произнес южанин.
Кивнула, подтверждая все целиком и полностью.
– Из моей жизни пропало несколько часов. И только боги ведают, чем я занималась все это время.
Больше всего на свете я боялась, что могла причинить кому-то вред и даже не знать о случившемся.
– Если бы что-то натворили – это попало бы в сводки стражи, – неожиданно успокоил меня партнер по съемкам. – Но там не упоминалась буйная светловолосая девица, можете расслабиться.
Уже легче, однако это не может сойти за полноценный ответ на мой вопрос.
– Ваши слова чрезвычайно утешает, но я не услышала того, зачем позвала вас. Что со мной? И не надо говорить, будто не знаете. С ларо Анейрином вы говорили так, словно бы прекрасно в курсе происходящего.
Кахэ рассмеялся и махнул рукой.
– Никогда больше не поверю, что у меня просто паранойя. Я ведь чувствовал чужой взгляд, чувствовал.
– Так почему я должна сойти с ума?
Мужчина чуть подался вперед, снова принимаясь меня разглядывать.
– Это не сумасшествие в общепринятом смысле слова, Уиллер. Речь об определенного рода пластичности психики, которая сейчас, в частности, позволила вам внезапно заговорить как воспитанная и образованная женщина. Каковой вы не являетесь.
Очередная пощечина. А я даже не моргнула.
– Вам доставляет удовольствие унижать других, – отметила я и криво улыбнулась.
Милад пожал плечами.
– Это всего лишь правда. На которую Лэйси Уиллер обязана отреагировать истерикой и скандалом. Но в последнее время вас невозможно вывести из себя, невозможно заставить быть прежней, быть собой. Кто-то мог бы даже сказать, что вы стали одержимы духом.
Отличная версия. Я подскочила на ноги и принялась расхаживать из угла в угол.
– Вы перечитали бульварных газетенок? Одержима духом Риннэлис Тьен, так? – прошипела я и мотнула головой. – Но мы с вами оба понимаем…
Милад поднялся следом, поймал меня за плечи и заставил остановиться.
– Нет, призраком вы не одержимы. На этот счет можете не беспокоиться. С вами происходит нечто другой природы. Совершенно другой.
Кахэ глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями.
– Среди эльфов встречаются те, кто обладает особым даром, чрезвычайно полезным. Они могут изображать других. Причем вне зависимости от расы, копируют жесты, интонации… В момент, когда такой перворожденный становится… не собой, даже черты лица меняются, словно текут. А ваш грим в последнее время весьма удачен, не так ли?
Грим, который все превозносят до небес. В котором я становлюсь якобы похожей на Риннэлис Тьен.
– Вы мимикрируете. Становитесь максимально похожей на свою героиню. Даже грудь меньше стала.
Тут я все-таки не выдержала и закатила глаза. Мужчины всегда одинаковы, какой бы расы они ни были. Изменения в размере
– Вы пытались заставить меня быть собой… Провоцировали на обычную мою манеру выражать недовольство, – пробормотала я, внезапно поняв, что именно могло двигать Миладом.
– Ну вот, вы теперь еще думаете как положено Риннэлис Тьен. Это уже на самом деле пугает.
ГЛАВА 13
Его пугает… А о том, насколько все происходящее пугает меня, почтенный и прозорливый ларо Милад как-то не подумал.
Я замерла на месте, чуть раскачиваясь взад-вперед как маятник в часах. Тик-так, вперед-назад.
– Но у вас ничего не выходило все это время. Я перестала взрываться по любому поводу. Стала сдержанной, в какой-то мере расчетливой. Начала иначе говорить и двигаться. Что бы вы ни делали, с меня никак не слетала маска моего персонажа. Эта маска приросла к лицу. Намертво.
Кахэ посмотрел на меня и безразлично пожал плечами.
– По-видимому, действительно намертво. По крайней мере, что бы я ни предпринимал… Хотя сколько в вас той эльфийской крови? Одна восьмая?
– Одна четвертая. Квартеронка. Даже не слишком похожа на перворожденного, – откликнулась я отрешенно.
Милад заставил меня снова сесть на стул.
– Ваша эльфийская родня не присматривала за вами?
Я бездумно покачала головой, понимая, что, кажется, меня настиг шок, немного странный, в непривычной форме, Лэйси Уиллер обычно переживала потрясения несколько иначе. Но я сейчас вообще могу называть себя Лэйси Уиллер? Неизменными оставались разве что воспоминания.
– Деда с материнской стороны я никогда в жизни не видела. Случайная связь, пара ночей – и только эльфа и видели, – произнесла я. Слова оказались выбраны хлестко, почти зло, но вот эмоций в них точно не хватало. – Позже никто из перворожденных рядом с матерью или мной не появлялся и судьбой нашей не интересовался.
Южанин закусил губу и нахмурился. Когда пауза затянулась, я спросила:
– Мне удастся стать прежней? Стать собой?
Милад криво ухмыльнулся.
– Вы не о том переживаете, Уиллер. Вернуться к прошлому состоянию вам вряд ли удастся. Сейчас уже пора мечтать о том, чтобы не скатиться в бесконечный каскад личностей. Кажется, вопреки всем теориям, даже квартерон способен на полное преображение и потерю контроля над даром. Прежде считали, будто это свойство лишь чистокровных эльфов определенной линии крови.
Значит, я в каком-то смысле уникальна. Повод погордиться немного. Наверное.
Вот только собственная уникальность даже в малой степени не радовала. Я нынешняя слишком хорошо видела все те огромные проблемы, которые уже принес и мог принести в будущем дар, полученный от благополучно избежавшего родительских обязанностей деда.
– Вы прекрасно умеете утешать, ларо Милад. После таких слов хочется разве что повеситься.
Рука Смерти махнул рукой.
– Вы не нуждаетесь в утешении, – откликнулся он. – В нынешнем состоянии вы психически стабильны и не склонны к истерикам и прочим женским драмам. Так что выдержите все легко.