Из невозвратной стороны
Шрифт:
А может, это не глаза, а тучки? Или прошлое?
Глаза уходили с тучками… или в прошлое?
Так он и не поговорил с ними.
«Переход на Кольцевую линию».
Жаль, что в жизни его нет.
Можно было б доехать до шестого класса по Кольцевой, посмотреть и вернуться.
Позвонила Молодость:
– Не помнишь, сколько стоит билет на танцульки?
– Тебе зачем?
– Потанцевать захотелось.
Я не помнил. И они стали вспоминать, под какую музыку танцевали и как. Вспомнили всё.
И
– Я на танцы собиралась как на демонстрацию, даже лучше. Помнишь демонстрации, как радостно на них было, как живописно? А на танцульки я старалась одеться получше, сделать причёску, глазки подвести, губки подкрасить… Но так, чтобы мама не заметила. И каждый раз моё сердечко замирало. Пусть ничего не происходило, но оно замирало. И так каждый раз. Как на праздник на танцы ходила. Представь, сколько праздников у меня в году было. Особенно летом. Любила я потанцевать.
– А сейчас?
– Оттанцевала.
– А где мы с тобой познакомились? – спросил я.
– Где, где… На небеси.
– На небеси только браки заключаются.
– Вот-вот. Бракоделы они там, на небеси, если столько брака на землю спускают. Надо один раз и на всю жизнь, – сказал я.
– Без брака.
– Без. Союз душ должен быть, а не тел.
– А души где?
– В теле… Нет-нет, где-то там, в звёздном скоплении душ. Найти и сказать: «Здравствуй, это я». А уж потом опускаться на землю, в тело. И ты летала и искала.
– Нет, время не настало. Просто летала. Я могла подолгу наблюдать за бабочками и сочинять про них разные истории. Вязь чугунного, старинного ограждения вызывала восторг. Цвет растений, сосен, озера, полян, дали – живопись. И какая! Шум ветра, деревьев, пение птиц – музыка. Я вместе со звёздами танцевала разные танцы. Не пробовал?
– Нет.
– Подними голову и пригласи их на танец. Ах, как они кружатся в вальсе! Я даже падала, когда долго вверх смотрела. «В каждой мимолётности вижу я миры». Лучше не скажешь! А мне твердили: «Да угомонись ты, опустись на землю, всё не так».
– А ты?
– Случилось – брякнулась.
– И кто тот злодей, что так брякнул?
– Трусики. Я на первое свидание шла. Нет, не шла, а шествовала. Под восхищёнными взорами, непременно взорами, так я тогда выражалась, если не всего мира, то нашей улицы точно. В пышнейшей, широчайшей, супер-дрюпер наимоднейшей юбчонке. И даже выше колен немножко, на два пальца. А с какой причёской! И губки подкрасила. На свидание всё-таки. Даже мама, вздохнув, смирилась.
А… «В городском саду играет духовой оркестр. На скамейке, где сидишь ты, нет свободных мест». Всё в этой музыке.
Я не шла, я плыла на волнах музыки. Меня она несла и принесла к беседке, где играл духовой оркестр. Как меня тогда мимо не пронесло назначенного места, не представляю.
– Он тебе нравился?
– Духовой оркестр?
– Тот, к кому плыла.
– Наверно. Время настало дружить, так тогда это называлось. Меня и принесло.
– Под ручку?
– Ты что! На нас глядели, мы были хорошей парой. А я не знала, куда руки деть. И сцепила их перед собой. Представь! Так и шла с цветами. Хорошо хоть не на затылке. А если б на затылке! С цветами…
Дошли до колеса обозрения и решили посмотреть город сверху. Я никогда не видела свой городок сверху. Я стояла и ждала, когда мой ухажёр принесёт билетики на колесо. «Девушка, вы идёте?» – спросил контроллер. «Куда?» – «В будущее. Не забудьте загадать желание, когда окажетесь одна в самой верхней точке. Обязательно сбудется!» И чего это он так сказал?
Я пошла одна, без билетика, села в открытую кабинку. Колесо скрипело, как вечность, так мне тогда показалось. Но не противно. Что-то говорило.
Я стала подниматься в будущее. Если верить контроллеру. И мне это понравилось. А мой молодой человек стоял внизу и махал билетиками.
На самом верху я осталась одна. Только озеро вдали, тёмный лес, парк и небо… Такое чистое. Это солнышко его от облаков очистило. Далеко видно.
А там, где село солнышко, всё светилось ровным золотисто-жёлтым цветом. Как древние иконы. Если на них смотреть долго, они тоже такой свет излучают. И со мной что-то произошло, что-то в меня вселилось. И я взлетела вместе с ним. Я почувствовала это физически. Вселилось и спросило скрипом колеса:
– Хочешь в будущее? Будешь знать, что произойдёт с тобой в будущем, но ничего изменить не сможешь…
– Оно где?
– Там, где иконы древнерусские светятся.
– И я буду знать всю свою жизнь?
– Да.
И я представила, что даже на колесе обозрения я буду знать, что произойдёт со мной в следующее мгновение, и сказала:
– Нет.
Жить станет неинтересно. Поседеешь от таких знаний и скуки. А седеть не хотелось.
Дух не обиделся. Ему это даже понравилось. И он оставил меня. Хотя ты же знаешь, какие эти духи капризные. И приходят, и уходят, когда захотят, а не когда тебе это до зарезу нужно. Так я и поладила с духом. И мы стали подниматься вместе. И вот нас уже ничего не связывает с земным. Только небесное. Мы были только вдвоём.
– С кем? – спросил я.
– С духом. Веришь?
– Верю.
– Знаешь, когда твоё телесное превращается во что-то другое…
– И летишь!
– Да нет. Начинаешь понимать небо, слышать его. Играл духовой оркестр, и я слышала прошлое, и оно было прекрасно. Я входила в это прошлое из будущего, в которое идти отказалась. Мне хотелось в то прошлое, где боготворили женщину, любовь, где ценились чувства и благородство. И где «человек» – это звучало гордо. Мне очень хотелось в такое прошлое. И я спускалась в прошлое. Оно приближалось, становилось всё реальнее, там со мной должно было случиться что-то необычное и…