Из Орловской губернии
Шрифт:
Тришка Сибирякъ, какъ я уже сказалъ, что его смшиваютъ съ Засоринымъ, Сиротой, Дубровой и другими, то и вс они никого не убивали; только ужь когда честію не возьмешь — злыхъ помщиковъ учили, и тою же наукой подъ колнками жилки подрзывали, и опять-таки для того все, чтобъ не швыдко бгали.
Орелъ, 10-го апрля.
Сохранились и теперь преданія: что до назначенія Орла губернскимъ городокъ, на рк Ок моста не было, и что въ самый годъ этого назначенія началось здсь судоходство; въ первый разъ отправились только дв маленькія барки по 12 саженъ длиною, и какъ дло было для орловцевъ новое, то почти весь городъ провожалъ эти барки
— Зачмъ же будочниковъ завели? спросилъ я старика, разсказывавшаго мн это.
— А затмъ, батюшка, отвчалъ старикъ: — больно задорно стало; въ одной улиц караульщикъ, въ другой караульщица; долго ли до грха! Сейчасъ грхъ, какъ есть грхъ!…
— Такъ и тогда доходило до грха?
— Какъ не доходить, доходило! А все грха въ т времена было куда меньше! а жили веселе: скромне жили, по Божію, оттого хорошо и было… Вотъ я теб докладывалъ: у насъ въ Орл всего только одинъ трактиръ и былъ, Теленковъ прозывался… Стоялъ онъ супротивъ Егорьевской церкви… Такъ и въ томъ-то одномъ трактир народу почесть не бываю! А зайдетъ какой въ трактиръ, да узнаетъ отецъ, такой задастъ трактиръ — три недли на мсто ссть не сядетъ; а провдаютъ по городу про холостаго, такъ пальцами тычутъ: «вонъ, говорятъ, тракирщикъ изъ трактира ползетъ». Да такому парню и двку не скоро сыскать: весь городъ исходи, ни одна двка замужъ не пойдетъ! А теперь что? зайдетъ въ трактиръ… и трактировъ-то сколько развелось! идетъ всякій въ трактиръ, при отц родномъ… да такъ еще табачище проклятый закуритъ.
— Куда же заходили выпить?
— Была пвчая.
— Тоже трактиръ?
— Нтъ, какъ можно! такъ можно было спросить чего: водки, пива, закусить чего, подадутъ; а закуришь табачище, хоть кто будь, по шеямъ проводятъ, ни на кого не посмотрятъ!…
— Отъ этого и трактиромъ не назывался?
— Нтъ, не отъ этого, не отъ табаку; для того пвчей назывался, что такъ пвчіе были, псни разныя пли; а кто прикажетъ, и по духовному могли; а кому и простую псню споютъ, пожалуй и съ торбаномъ.
— Съ однимъ только торбаномъ?
— Нтъ, и гудки и рожки разные были въ той пвчей; только этихъ органовъ проклятыхъ не было…
— Давно же эта пвчая уничтожилась?
— Она-то и не уничтожилась…
— Да гд же она?
— На трактиръ повернули.
— Ты помнишь эту пвчую?
— А какъ не помнить?! лтъ пятьдесятъ тому привезли органъ. Сперва народу повалило въ пвчую, протолпиться нельзя было. Да и кругомъ-то пвчей — народу труба нетолченная.
— И ты ходилъ слушать?
— Ходилъ, глупъ былъ.
— Отчего же глупъ?
— А оттого глупъ: не зналъ я, что это грхъ большой! Вотъ отчего!
— A!…
— То-то, другъ, а!
Мой собесдникъ хотлъ идти домой, а мн не хотлось съ нимъ такъ скоро разстаться; чтобъ остановить его, я спросилъ:
— Давно новый соборъ строится?
— Да лтъ за шестьдесятъ будетъ. Былъ у насъ царь-императоръ Павелъ Петровичъ и былъ онъ имянинникъ на Павла исповдника; такъ губернія положила для императора Павла Петровича, — Павлу исповднику соборъ построить. Стали собирать со всхъ деньги, да и по сю пору собираютъ, а все никакъ этого собора не отстроятъ.
— Отчего же?
— А оттого: церковь, по писанію, положено
— Кажется, на востокъ.
— На какой востокъ…
— Куда же?
— Посмотри на другія церкви: вс смотрятъ на самый востокъ, а этотъ больше на полдень подался.
Въ самомъ дл, новый соборъ алтаремъ стоитъ не прямо на востокъ, а на Ю. Ю. В.
— Такъ отъ этого и соборъ не отстроивается?
— Отъ самаго отъ этого… Отстроили было совсмъ, а такъ опять перестроивать надо… Вотъ и теперь снова перестроиваютъ, да вдь тоже самое будетъ!
— Что будетъ?
— Отстроютъ, начнется служба, а тамъ…
— Была уже служба въ этомъ собор?
— Какъ же, была! И обдню служили и другія службы справили; да вотъ, хоть бы взять: Яковъ едоровичъ Скарятинъ когда умеръ, отпвали въ новомъ собор.
— Отчего же его въ собор отпвали?
— Баринъ былъ именитый, службу свою справлялъ при томъ самомъ император Павл Петрович; какъ померъ императоръ Павелъ, такъ Яковъ едоровичъ и служить пересталъ. Должно быть отъ этого и хоронили его въ новомъ собор.
— Похоронили въ новомъ собор?
— Нтъ, только отпвали, а хоронить его повезли въ его вотчину, верстъ за сто отъ Орла.
— Ты говоришь, что сперва лучше было жить; скажи же, пожалуйста, чмъ же лучше было? сказалъ я своему собесднику.
— Было все проще, было все по божью! до Балашова [6] губернатора, не было же мостовыхъ; улицы были маленькія, узенькія, да и крашеныхъ домовъ, почитай, и совсмъ не было.
— Чмъ же это лучше?
6
Генералъ-адьютантъ Балашевъ въ 1820 году былъ назначенъ рязанскимъ, тульскимъ, орловскимъ, воронежскимъ и тамбовскимъ генералъ-губернаторомъ. Въ это время орловскій губернаторомъ былъ, кажется, Шрейдеръ, который много хлопоталъ объ улучшеніи города. Авт.
— Это-то, пожалуй, и не лучше, да жизнь то была куда лучше!.. проще гораздо было!.. Тогда этихъ платьевъ и не знали!
— Въ чемъ-же тогда ходили?
— Да вотъ какъ, примромъ сказать! Старики, сердовый народъ, сойдутся, ни на одномъ не увидишь, бывало, сюртука, что теперь пошли: вс въ кафтанчикахъ, кушачкомъ такъ подпоясаны, а сверху свитка надта; сапоги простые, большіе; а зимою въ полушубкахъ; пуговки серебряныя, а сверху шуба лисья, на ноги кеньги… не продрогнешь!.. На голов треушокъ…
— Лтомъ носили треушки?
— Лтомъ старики тогда поярковыя шляпы носили; шляпа-то сама была небольшая, а крылья были обширныя; отъ солнца, отъ дождя и хорошо!
— Молодые не такъ ходили?
— Молодые не такъ! Выйдетъ, бываю, молодчикъ, — на немъ кафтанчикъ лучшаго сукна; кафтанчикъ съ валиками, сорокъ-восемь валовъ назади, не то что нынче складки… подпояшется кушачкомъ шелковымъ, кушачокъ-то сложитъ складку — то въ четверть, а то и больше; сапожки наднетъ козловые, каблуки блою бумагою строченые, носы острые, длинные… на головку накинетъ колпачокъ [7] ; а колпаки были высокіе — вершка въ четыре, отороченные бархаткой; а какой щеголекъ повяжетъ на колпачокъ ленту разноцвтную, а то еще и дв, да и пойдетъ мимо красныхъ двушекъ!..
7
Шляпа гречишникомъ.