Из Орловской губернии
Шрифт:
— Къ двушкамъ можно было подойти поговорить съ ними?
— Ни, ни! Какъ можно!
— Какъ же онъ пройдетъ мимо красныхъ двушекъ? гд же можно было пройдти мимо двушекъ?
— Какъ гд? на улиц!
— Зачмъ же двушки выходили на улицу?
— Невститься, другъ, невститься!
— Какъ это невститься?
— Какъ невститься-то? Да это длалось просто; а кто и теперь живетъ по старому, такъ и теперь еще невстятся: въ праздникъ посл обда вынесутъ за ворота стулъ, поставятъ отъ калитки аршина на два; выйдетъ двушка, разряженная что ни на есть въ лучшее платье,
— Отчего же?
— Оттого лучше, что все было по старому, какъ я теб, другъ, говорилъ; а теперь что?!
— Какъ же по старому?
— По старому двушка наднетъ, бывало, рубашку тамбурную, какъ только можно лучше; наднетъ юбку золотой парчи, да юбка-то обложена позументомъ хорошимъ или газомъ; на головк у ней платочекъ, весь шитый золотомъ; жемчугъ [8] во всю шею, въ ушахъ серьги большія — по полуфунту (?) бывали… Да какъ наблится, нарумянится — просто молодцамъ сухота!.. А теперь — что ужь и говорить!..
8
Здсь говорятъ «земчугъ». Авт.
— Чмъ же теперь-то хуже?
— Какъ, другъ, чмъ? Теперь какъ одваются двки? Глянуть срамно! А около тхъ двокъ парни-то вс оборвыши, такъ и лебезятъ, такъ и лебезятъ!.. А въ старые годы — ни, ни!.. Пройдетъ парень мимо двушекъ, отвситъ поклонъ, да и полно, а заговорить и не помысли!…
— И зимой въ однхъ рубашкахъ двушки за воротами сидли, невстились?
— Нтъ, какъ можно! Только зимой больше на рку ходили, блье стирали, блье мыть.
— Какъ? и богатыя?
— Да, и богатыя; только вдь это одинъ примръ былъ: пойдутъ, бывало, какъ и въ самомъ дл хозяйки хорошія, работницы; пойдутъ блье мыть, а какое ужь такъ мытье? просто, одно слово, только слава, что работа, а другая путемъ и рубашки не намочитъ!.. Двки пойдутъ на рчку, а парни за ними!..
— Ну, а на хороводахъ, скажи пожалуйста, двушки съ парнями сходились вдь и тогда?
— На какихъ хороводахъ? Это, можетъ быть, ты хочешь сказать про корогоды?
— Да, про корогоды.
— Корогоды — это, по нашему, танки водить.
— Такъ какъ же сперва у васъ танки водили: одн двушки или вмст съ молодцами?
— Это только теперь стали водить танки и парни и двки вмст, а прежде одн только двушки; а парни только вокругъ похаживали… Прежде и благочестія-то было больше!..
— Отчего-же?
— А Богъ-знаетъ! Антихристъ, что ли, скоро народится, народился ли ужь онъ, окаянный, — кто про то знаетъ?
— Сперва то, другъ, и въ Бога больше врили, и въ церковь чаще хаживали! На крещенье, на преполовенье, на Спаса, посл водоосвященія на іордани, вс, кто во всемъ плать, а кто и разднется до-нага, да и въ рку!.. На святой недл вс сходятъ на колокольню, на колокольн-то труба не толченая! Всякому хочется
— Вдь такъ можно и простудиться.
— Отъ этого, другъ, простудиться нельзя: для того, что все это длаюсь не во зло, а во тлесное и душевное здравіе!
— Старухи хаживали на улицу?
— Зачмъ старухамъ на улицу!
— Такъ-таки изъ дому никуда и не выходили?
— Какъ изъ дому не выходить, выходили; старухи наши ходили въ косыхъ кокошникахъ: накроетъ кокошничекъ кисейнымъ покрываломъ, наднетъ шубку шелковую или китайчатую, смотря по достаткамъ, возьметъ въ руки палочку, да и пойдетъ, куда ей тамъ надобно: въ церковь ли Божію, въ гости ли къ кому!..
Орелъ, 18 апрля.
Былъ я верстъ за шестнадцать отъ Орла, въ сел Лавров, которое раскинулось очень привольно и на живописномъ мст, немного правй старой большой кромской дороги; во всякомъ, или почти во всякомъ двор есть садъ, что еще большое придаетъ красоты этому селу. Замчательны здсь постройки: село Лаврово по плану еще не совсмъ передлано, а потому улицы идутъ довольно свободно; большая часть избъ стоятъ во двор, а на улицу выходятъ только одни заборы, глухія стны нежилыхъ строеній, да ворота.
— Скажи, пожалуйста, спросилъ я старика, хозяина избы, въ которой я остановился:- скажи, пожалуйста, для чего вы строите избы на двор; на улицу окнами, мн кажется, веселй бы было?
— Такъ-то оно такъ, отвчалъ старикъ:- да и въ садъ окнами не очень, кажись, скучно; а подумаешь, можетъ, скажешь, что такъ-то и лучше; кто къ чему привыкъ, такъ тому и лучше; наши дды такъ-то длали, да и намъ позволили!
— Въ садъ окнами мн и самому кажется лучше; да вдь хорошо, когда садъ есть; а коли нтъ, тогда какъ?
— У насъ и сады-то пошли оттого, что во дворъ окнами избы ставили, а не на улицу.
— Это почему?
— Скучно смотрть въ голую стну, ну, и станешь разводить садочекъ, посадишь яблонку, заведешь огородецъ; пустоты-то не станетъ, оно и повеселй самому сдлается…
— Старики для чего же съ самаго начала ставили такъ избы: когда заводились дома, садовъ еще вдь не было?
— Тогда нельзя было.
— Отчего же?
— Оттого, что Литва находила зачастую. Ворота какъ запрешь, ну, Богъ дастъ, и отсидишься: стрлять-то не куда; а окна на улицу — кто ей, Литв-то, кто не велитъ по окнамъ стрлять.
— А Стрлецкая слобода, Пушкарная, по большой дорог деревня вс, - т построены на улицу. Не нападала на нихъ, что-ль, Литва?
— На нихъ не нападала.
— Да вдь это отъ васъ близко?
— Намъ-то отъ нихъ близко, да имъ-то до васъ будетъ далеко, проговорилъ старикъ съ усмшкой.
— Какъ же это такъ? Я что-то этого не пойму!
— Этого скоро и не поймешь! А вотъ скажу, сразу поймешь. Изволишь видть: мы здсь исконные, а они здсь внов живутъ, такъ они Литвы-то и не видали.