Из Ро?ссии с любовью
Шрифт:
— Прекрасная госпожа, не знаете ли, что с нашим домовым случилось?
— С моим домовым, — выделила драконесса и ответила: — Под заклятием он. Слишком много воли взял, забыл, кто здесь главный. Зато теперь послушный и не капризничает.
Я кивнула, но не в знак согласия, а отмечая, что услышала ответ. Мне до слёз стало жаль старика. С ним нормально можно договориться и без принудительно-силовых методов. Наверное, это очень страшно, когда не в силах противодействовать чьему-то повелению.
— Давайте обедать, — преувеличенно радушно пригласила к столу Аурели, не обращаясь
Угу… то есть она решила меня служанкой своей назначить. Счаз!
— Стесняюсь спросить, для вас — это для кого конкретно?
— Для меня и этих очаровательных крошек — детей графа де Венессент, — с ласковым оскалом объяснила драконесса.
А я вдруг поняла, что на грани и вот-вот сорвусь. Сорвусь и нашлю на злыдню мощный воздушный вихрь, создавать который с каждым разом мне всё легче. Сейчас сложнее удержаться и не наделать глупостей. Вижу же, что дракониха меня нарочно провоцирует. Вон как глаза щурит, пряча сузившиеся в тонкую нить зрачки. Выжидает, гадюка!
И не будь детей, замерших в недоумении между нами, я бы точно не сдержалась. А так, ощутив холодный сгусток в районе солнечного сплетения, с трудом, но постаралась его выдохнуть. Не направленным воздушным потоком в наглую морду, как хотелось бы, но аккуратно, медленно, на счет «один, два, три, четыре». Рассеивая злость и внезапно сконцентрировавшуюся силу.
Чтобы окончательно успокоиться, занялась тем, что прописано у меня в договоре: ненавязчивая опека и разумный контроль воспитанников. Пару раз хлопнув в ладоши, чтобы привлечь внимание, распорядилась:
— Гильом, свою куртку и кепи повесьте у входа и помогите сёстрам снять и повесить верхнюю одежду. Девочки, пройдите в спальню, приведите себя в порядок: поправьте платья, наденьте передники, приберите волосы. Авелин, месье Любомур проголодался, его необходимо покормить. Потом дружно моем руки и сервируем стол к обеду.
— А вы, милочка, чем займётесь? — продолжая скалиться, спросила Аурели.
Хорошо, что я в этот момент осматривала комнату и увидела на столе забытый букетик чуть привядших цветов. Подошла, покрутила растрепавшийся снопик в руках, неспешно переложила несколько травинок и только после этого ответила:
— Цветы в воду поставлю, — ещё и для наглядности ткнула жидким пучком чуть ли не в горделиво задранный нос.
Зачерпнула кружкой воды в ведре, небрежно воткнула в неё растения и поставила в середину стола:
— Красота!
— Убож-ж-жество, — парировала злыдня.
Именно это слово, произнесённое сквозь сжатые зубы, и услышала Инес, не вовремя появившись в дверном проёме «девичьей» комнаты. Настроение виконтессы мгновенно изменилось. Бровки над переносицей домиком поползли вверх, глаза увлажнились до состояния переполненных — сейчас слезами прольются, ещё и губы искривились, демонстрируя всему миру смертельную обиду на несправедливую оценку кумиром её стараний.
Дракониха этого не увидела, а я вздохнула, отпустив себе мысленную затрещину. Две заносчивые дуры невесть чего делят, а откат в ребёнка прилетел. Хотела было пойти успокоить, объяснить, но на крыльце послышались тяжёлые
Если это Андрэ припёрся — добью! — на эмоциях подумала я, резко поворачиваясь к двери. Но в комнату, нагнув голову, чтобы не удариться о притолоку, вошёл совершенно незнакомый мужчина.
Ух какой! — пискнуло сознание, оценив вошедшего. Плечи в дверной проём помещались, но с трудом. Высокий, массивный, но не жиром, а мышцами. Волосы забраны в хвост, профиль, как у древнеримских императоров или богов, что на монетах артефактных чеканили. Сюртук почти до колена, узкие брюки в сапоги заправлены. И всего лишь одно яркое, нелепо смотрящееся пятно — шёлковый шейный платок пронзительно жёлтого цвета.
— Добрый день, мадемуазель, — со всем почтением и уважением склонил голову вошедший.
— Добрый день, месье, — присела я в безупречном реверансе.
Вот как моё новое тело знает, кому книксена достаточно, а кого реверансом приветствовать? По мне, так достаточно головой кивнуть вежливо-нейтрально: — Здравствуйте, сударь!
Мои размышления прервало восклицание:
— Отец?!
А вот это уже интересно. Этот потрясающий самец — папенька моей злыдни?! Однако! Я не дыша переводила взгляд с одного на другую в ожидании развития событий. Дракон небрежно опёрся на косяк, сложил руки на груди и спросил:
— Неужели? Ты вспомнила, что у тебя есть отец? — мне показалось или в глазах алым полыхнуло?
Ой, нет! Тут, конечно, интересно, но всё же небезопасно. Не хочу я быть свидетелем драконьих разборок. Зажарят ненароком и скажут, что так и было. Бочком-бочком, вдоль стеночки я постаралась проскользнуть в спальню, где были дети. Инес обиду лелеяла, Гильом и Авелин котёнка кормили. Раньше, когда телевидения не было, люди спектакли по радио слушали. А я, наверное, ещё и подглядывать смогу. Пусть неприлично, зато познавательно.
Пробравшись в спальню, я едва смогла перевести дух и однозначно отказалась подсматривать. Напряжение за спиной было такое, будто грозовой фронт с громом, молниями и шквалистым ветром накатывает.
— Я тебе что велел? — грохотало так раскатисто, что чуть только крышу не приподнимало.
— Отец, он мне не нравится! Мы горные драконы, а сианские воду предпочитают. Как лягушки в болоте живут. Бе-е-е-е… — не так громко, но не менее выразительно оправдывалась Аурели.
— Да тебе никто не нравится. Сама не знаешь, что хочешь! О долге перед родом забыла, меня перед стаей позоришь! — молний видно не было, но буря продолжала бушевать. — Думаешь, не знаю, что ты придумала? С твоими капризами гнездо останется без наследников!
— Ты только и думаешь, что о долге, чести и продолжении рода. А обо мне ты подумал? — взвизгнула драконесса так, словно ей хвост прищемили.
— Думаю постоянно, — гость ответил дочери спокойным голосом — это что, гроза миновала или «глаз бури»* случился? — Думаю, когда упустил твоё воспитание. То, что ты, как все драконессы, капризна и своенравна из-за вашей малочисленности, я принял. Но отказаться от продолжения рода… Этого я тебе не позволю. Если добровольно не согласишься, скручу заклинанием подчинения и порталом закину в Сиан подарком Императору.