Из сборника "Рассказы о путешествиях"
Шрифт:
Уже с первого взгляда становилось ясно, что вода чиста, как неплательщик налогов. До самого дна не было видно ни малейшей мути, ни хотя бы какой-нибудь выброшенной бумажки или иного мусора; повсюду царила чистота и цивилизация.
На цыпочках я подтянулся к кассе:
— Пожалуйста, один входной билет.
— Grezi [109] , уважаемый господин, — сказал кассир. — У нас принято так здороваться — Grezi.
— Grezi, — сказал я и покраснел со стыда, протягивая ему деньги за элегантно раскрашенный входной билет.
109
Grezi —
На пути к кабинке для переодевания я услышал оглушительный свисток. Это "фьююю-фьююю" так сотрясло мои барабанные перепонки, что я вздрогнул и остановился. Сигнал раздавался из сдвоенного свистка дежурного по бассейну.
— Пожалуйста, переодевайтесь в кабинке, — крикнул он мне.
— Разумеется, — ответил я. — Я как раз туда и направляюсь.
— Тогда, пожалуйста, чуточку побыстрее, уважаемый, чтобы впредь не допускать недопонимания.
С этими словами он отвернулся и с высоты своей наблюдательной вышки снова стал осматривать бассейн, подобно прожектору, от которого ничто не скроется.
В кабинке я снял с себя одежду, повесил ее на пластмассовые плечики и отдал юноше, аккуратно одетому гардеробщику, который с изысканной вежливостью обратился ко мне:
— Может быть, вам лучше застегнуть рубашку, уважаемый? Иначе она может упасть при переноске, будет жаль, не так ли?
Я с благодарностью последовал его совету, после чего снова забрал у него круглый номерок, который он вручил мне с наилучшими пожеланиями хорошего времяпрепровождения и доброго здоровья.
Едва я вышел из раздевалки, на меня опять обрушилось режущее "фьююю-фьююю" дежурного по бассейну. Как он мне разъяснил, по гигиеническим причинам запрещено входить в помещение бассейна в сандалиях; летние грибковые заболевания ног, добавил он, делали это мероприятие крайне необходимым. Я беспрекословно выскользнул из своих сандалий и понес их в руке.
Когда я уже почти поверил, что теперь все в порядке, резкий двойной свисток тотчас разъяснил мне следующее:
— Обувь для ног, в которой нельзя входить в бассейн, запрещена и для рук, — проинструктировал меня высокопоставленный наблюдательный орган.
Мне не оставалось ничего иного, как отнести свои сандалии назад и вручить попечению того аккуратного юноши.
По возвращению в бассейн меня вновь настиг свисток и напоминание дежурного:
— Может быть, вам сначала следовало бы принять душ, милостивый государь?
Его тактичный вопрос не означал ничего другого, как то, что пользование бассейном без предварительного мытья запрещено.
Еще когда я стоял под душем, снова прозвучало "фьююю-фьююю"; на этот раз его возбудитель даже спустился ко мне:
— Извините, уважаемый, но ваши плавки производят излишне фривольное впечатление. Будьте добры подобрать себе что-нибудь другое, более подходящее. И побыстрее, пожалуйста.
Я рискнул спросить, как он смог заметить, что резинка на моих плавках служит уже совсем не так, как ей предписано. Сведущий эксперт вежливо сообщил, что он уже пятнадцать лет
Я уважительно кивнул, зашел в пункт проката купальных костюмов, сказал Grezi, попросил плавки с тугой резинкой, одел их, вышел, залез в бассейн и услышал резкий, пронзительный свист, звучащий как "фьююю-фьююю".
Он продолжался недолго, только до тех пор, пока я не понял, что это снова дежурный по бассейну. Он растолковал мне, что вышедший из бассейна переходит в статус ново-входящего, и потому было бы хорошо снова принять душ.
Я принял душ дважды и хотел было после всех этих передряг расслабиться в одном из расставленных вокруг бассейна шезлонгов, но — "фьююю-фьююю" — оказалось, запрещено пользоваться шезлонгом в мокром купальнике.
Заметно подавленный, я прокрался в буфет и приобрел там сэндвич, которым хотел подкрепиться в шезлонге теперь уже в сухом состоянии. Из этого ничего не вышло. Знакомое "фьююю-фьююю" довело до моего сведения, что любой прием пищи допускается только непосредственно в буфете. Один из рабов дежурного по бассейну прогнал меня и опрыскал занимаемое мной место дезинфекционным средством.
В этот момент у меня проявился первый признак мании преследования. Я ползал на всех четырех вокруг бассейна и искал между бортиком и зеркалом воды место, где можно было бы скрыться за толстой бетонной колонной таким образом, чтобы я видел только швейцарское небо, а меня — никто на всем белом свете. Там я почувствовал бы себя относительно спокойно и заснул.
Ничего удивительного, что меня застигло и разбудило резкое "фьююю-фьююю". Причем, его неожиданность состояла и в том, что свисток прозвучал непосредственно в самое ухо.
Он сам стоял передо мной и мягко тряс за плечо:
— Здесь нельзя спать, уважаемый. Вы подвергаете себя опасности солнечного удара. Идите-ка в воду!
Моя попытка немедленно последовать этому совету была немедленно пресечена резким "фьююю-фьююю" в спину:
— Сначала в туалет!
— Но я не хочу…
— Так нужно!
Я пошел, пробыл там минуты три, вышел и хотел с разбега прыгнуть в воду, чтобы уйти от нового "фьююю-фьююю" — но был схвачен.
Дежурный по бассейну поманил меня к себе и обследовал со всех сторон: не подцепил ли я за это время какую-нибудь заразную болезнь, проказу или что-либо подобное. Поскольку он так ничего и не смог найти, то послал меня снова в душ. Под журчащими ласковыми струями меня озарила догадка, что я попал в ад, но не сразу заметил это, потому что он гигиенически замаскирован.
Медленно, только чтобы не спровоцировать никакого вмешательства высшей силы, я вышел к бассейну и приготовился к прыжку.
— Фьююю-фьююю, — раздалось сверху. — Прыгать только с трамплина. Все прочее запрещено.
Но мое терпение, наконец, лопнуло:
— К черту! — заорал я. — Что здесь, собственно, происходит?
— Фьююю-фьююю, — ответил дежурный по бассейну. — Никакого шума и крика в районе бассейна.
Я виновато потупил голову, выгнулся в противоположную сторону, незаметно соскользнул в воду и глубоко нырнул в надежде, что останусь незамеченным. Образцовая чистота воды расстроила мой план. Едва я вынырнул, он снова свистнул мне: