Из Тьмы, Арка 5
Шрифт:
— Тейгу — удивительная вещь, — согласился старший воин духа. — А если одно из Императорских Орудий попадает в руки незаурядной личности, то может содеяться подлинное чудо. Обычно чудеса эти выпадают страшные. Но бывают и такие — выбивающие из колеи, но хорошие, — хмыкнул и вновь погладил свою бороду высший Мастер, после смерти вернувший и преумноживший былые силы. — А тебе, малец, ещё жить да жить. Не надо завидовать мёртвым.
— Я не завидую мёртвым, — несогласно покачал головой Натал. — По правде говоря, меня до сих пор немного пугают силы Яцуфусы, которыми так легко управляет Куроме. Но я надеюсь,
— Нить, связь — без разницы. Хоть канат или труба, — с недовольством в голосе, за которым скрывалось лёгкое смущение от такого явного — и, на мой взгляд, чрезмерного — признания талантов одной девочки-волшебницы, отвечаю ему. — Это всё далёкие аналогии. В человеческих языках нет подходящих терминов, так что можно пользоваться любой примерной аналогией. И да, мы с Паулем работаем над этим. Как и над множеством других проектов. Я тебе рассказывала о некоторых, вроде автодоков. Но поиски наши непросты, так что быстрых результатов можешь не ждать.
— Что ты! — вскинул ладони друг. — Я не пытался тебя торопить — наоборот, восхищаюсь.
— Не нужно меня так хвалить, — кривоватая усмешка. — А то возгоржусь и расслаблюсь. Давай лучше продемонстрирую использование духовной связи между монстрами. Вернее не совсем её, а построенного на схожей идее канала обмена энергией. Хотя не думаю, что тебе интересны подробности. Да и процесс не то чтобы чем-то отличается для постороннего, или вообще виден невооружённым глазом. Но результат уже заметен. Ты же помнишь Печеньку?
— Конечно, — слабо кивнул парень. — То сражение рядом с болотом трудно забыть, — в голосе промелькнули нотки неодобрения.
— Очень хорошо, — изображаю радостный энтузиазм, сделав вид, что не заметила лёгкий упрёк в сторону моих слишком рискованных действий в тех джунглях; мы ведь всё равно победили, верно? — Значит, ты сможешь оценить разницу «до» и «после».
С этими словами призываю трёхглавую прожору.
— Сши? — появившаяся перед нами гидра окинула нас и окружающую обстановку взглядом, а потом сконцентрировала внимание на мне и, издав вопросительное шипение, любопытно-ожидающе повернула центральную голову.
— Да, Печенька, сегодня ты опять будешь поглощать силу Хрустика.
— Сши! С-с! — на несколько глоток довольно прошипела она, почти по собачьи вильнув хвостом: вправо! Влево!
— Она сильно выросла, — задрав голову вверх, произнёс Натал. — И мне кажется, что раньше шкура этой гидры была обычной, без броневых пластин на груди и позвоночнике. А ещё… я чувствую, что от неё исходит мощь. Как духовное давление, только сильнее.
— Всё верно. Но размер мало что значит. Мне, наоборот, пришлось прикладывать усилия, чтобы эта прожора не растолстела, — на этих словах Печенька громко фыркнула: слово «толстая» ей хорошо известно и (после моих образов-пояснений) не нравится. — Главное, что её энергетический потенциал достиг почти что нижней планки ранга S. Причём, скоростного типа. Ну, относительно других гидр, — поправилась я под недоверчивым взглядом друга. — В любом случае, Печенька сейчас шустрее той S-ранговой многоножки, которую я добавила в Коллекцию на северо-востоке.
— Печенька, покажи какая ты быстрая, —
Гидра сорвалась с места и, отбежав на достаточное расстояние, начала с энтузиазмом — а также неизбежным громоподобным грохотом от превращаемых в труху деревьев и вспарываемой могучими конечностями земли — демонстрировать свою скорость и силу. Если бы не ускорение, то максимум, что мы смогли бы наблюдать — это смазанное пятно, вокруг которого бушует грохочущий взрывными волнами вихрь. Живой взрыв, излучающий эмоции почти детского счастья, угу.
Что сказать? Трёхглавая прожора достаточно разумна, чтобы грустить от постоянных поражений от нас с Генсэем, а также искренне радоваться, когда ей опасливо восхищаются. Особенно если последние эмоции принадлежат пусть не мне или «быстрому-с-жалом», как она мысленно окрестила Генсэя-Юрэя, но одному из тех, кто некогда участвовал в её убийстве.
На мгновение серо-зелёная туша, окружённая облаком всякого мелкого мусора, разом неожиданно быстрая и, так сказать, вездеходная напомнила мне одну штуку из прошлой жизни. Десантное судно на воздушной подушке. Среди них вроде бы были вполне подходящие по тоннажу. А что? Танк Печенька давно уже переросла, но вот до сухопутного эсминца габаритами ещё не дотягивает. Да и не бегают эсминцы по суше, в отличие от ДСВП... к тому же настоящее имя её — Печеньковоз, и функции доставки десанта моя прожора уже исполняла, причём вполне ловко...
Мотнув головой, вытрясаю из неё прилипчивую ассоциацию. Забавно, конечно, но на самом деле гидра куда опаснее. Если вообще сравнивать её с боевыми кораблями, то уж точно не четвёртого ранга, а как минимум второго...
Снова мотаю головой. Вот ведь! Впору ставить моим головным тараканам на вид за расхлябанность при несении патрульно-постовой службы. А иначе с чего мне в мысли лезет такое?
Когда Печенька закончила резвиться, Натал вышел из ускорения и сказал с чуть потемневшим лицом:
— Если бы мы встретили тогда такую гидру, то уйти бы не смогли.
Эмоции, ощущаемые через эмпатию, полностью согласовывались с тоном и мимикой парня, который, очевидно, прикидывал шансы нашей парочки даже не на победу, а на выживание, встреть мы тогда нынешнюю версию Печеньки. И его трудно в этом винить. Та ещё прожорливая машина смерти и тотального уничтожения выросла.
А ещё она миленькая!
Почти как мой узурпированный Акирой некропушистик.
Примечания:
Пункт тапкоприёма открыт)
Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.
А.Н. — бечено.
Глава 13 часть 2
Сши! Сшс?! С-с-с!!! — задорно размахивая длинным хвостом (который превращал деревья в щепу и оставлял глубокие рытвины в твёрдой земле; играет, хех), привлекла моё внимание гидра.
Как следовало из её ментальных посланий, прожора не удовлетворилась имитацией боя с парой воителей, и, решив закончить показ на эффектной ноте, захотела продемонстрировать свою ультимативную способность на расположившемся поодаль холме.