Из Тьмы. Арка 2
Шрифт:
Собственно, Алый Эликсир работал и без моих, откровенно говоря, кривоватых попыток оптимизации. Если так посмотреть, то сам по себе он улучшал самочувствие даже лучше, чем под моими направляющими усилиями. Но, во-первых, энергоузлы так заживали чуть быстрее, пусть и ценой несколько медленней восстанавливающегося общего тонуса организма. А во-вторых, это была полезная тренировка. Прана эликсира заметно лучше поддавалось воздействию, чем родная, которую, я, ввиду подорванных жизненных сил, пока что особо трогать не рисковал.
Да, прямой контроль мне так и не дался, но посредством косвенного воздействия через смесь духовной и жизненной энергии что-то начало получаться. Ничего, когда-то
Совершив перекус, уже в гораздо более благодушном настроении двинулся в фехтовальный зал, напевая весёлый мотивчик одной из позитивных песен Эрис. Свежеиспечённые булочки оказались чудо как хороши. Определённо стоило взять у командования разрешение жить вне Базы, благо Маркусу абсолютно плевать, где обретались и чем занимались его подчинённые вне миссий. Главное — поймать его в хорошем настроении и когда рядом отсутствует Клаус, эта бородатая истеричка точно попытается всё испортить.
Отступаю на шаг, чтобы, разминувшись с огромной ладонью, резануть мечом по мелькнувшим мимо мощным пальцам. Позволив катане увлечь себя во вращение, уклоняюсь от мелькнувшего рядом кончика сабли и, совершив оборот, наношу свой удар.
«Чёрт, медленно!» — на краю сознания мелькает вспышка раздражения. Сталь клинка встретилась с металлом кулачного щита, а вновь блеснувшая ядовитой змеёй сабля, норовит задеть мою кисть.
«Слишком предсказуемо!» — хищно изогнутый металл бессильно проходит мимо. Но вместо того, чтобы наказать раскрывшегося противника, приходится уклоняться от колоннообразной ножищи, что стремилась отфутболить меня в стену. Скользящий шаг — и теперь гиганту, чтобы меня задеть, придётся обходить своего напарника. Сабля вновь мелькает в опасной близости. Медлительное тело еле-еле, со скрипом и минимумом лишних движений, позволяет парировать и уклоняться, но вот толком контратаковать уже не получается: второй противник не дремлет.
«Достало!» — на краткий миг движениям возвращается привычная скорость.
— Х-ха… стоп, — сдерживая тяжёлое дыхание, останавливаю тренировочный бой. Хотя тут слова служили скорее данью привычке. Прапор больше ориентировался на мысленный посыл, а Кента замер и без этого, шею миньона холодило прикрытое защитной накладкой лезвие Яцуфусы.
— Ты быстро идёшь на поправку, госпожа, — начал было Кента, — очень хороший результат для…
— Отвратительно, — мрачно перебиваю разошедшегося мужчину.
«С таким результатом сестра прихлопнет меня как назойливую муху. Или уберут на Базе, сожри её Бездна вместе с офицерами и их наркотой».
Бывший офицер, видя мой скверный настрой, благоразумно не стал лезть со своими нравоучениями или попытками успокоить.
Вероятно, со стороны могло показаться, что я легко, почти издевательски, уклонялся от атак обоих слуг и вообще стоял в шаге от победы. Обманчивое впечатление. Да, за счёт разогнанного восприятия я мог видеть и даже обдумывать их атаки, уклоняясь ровно настолько, насколько нужно и точно жаля в ответ. Но скорость… но выносливость… Я еле поспевал за противниками, а скупые движения объяснялись простым недостатком сил. И остановил бой именно по причине того, что последняя атака опасно приблизила меня к истощению.
Откровенно говоря, ещё немного — и из-за глупого нежелания проигрывать одна незадачливая убийца вылетела бы из ускорения мешком мяса и переломанных костей. Само по себе истощение сил не опасно, но не в том случае, когда оно происходит посереди высокоскоростного боя.
Однако миньоны показали себя ничуть не хуже, чем раньше, даже лучше: кое-как налаженное взаимодействие делало пару Прапор-Кента опаснее, чем два одиночки.
— Отвратительно, —
— Кента, разузнаешь у местных о ближайших монстрах B+ или A ранга, ещё спроси про гнездовья небесных скатов или других крупных летающих зверей.
«Раз личная сила упала до столь печальных значений, значит, будем усиливать свиту».
— Хорошо, — лаконично ответил мужчина.
— Так, а теперь Прапор встанет на месте, и ты, Кента, будешь его бить. Сначала обычный удар кулаком, через десять секунд удар под усилением, ещё через десять — удар с выплеском энергии, самый сильный, что сможешь. Я погружусь в транс, хочу повнимательней изучить защитную способность нашего великана, — отвечаю на невысказанный вопрос лысого, одновременно поудобнее усаживаясь поодаль от застывшего изваянием самому себе Прапора. — Приступай секунд через тридцать, — закрыв глаза, начинаю отстраняться от тела.
Расположившись на гамаке, сквозь прищуренные веки разглядываю плывущие по небу редкие облачка, рука поглаживает свернувшегося на животе некрокролика. Вкусная и обильная трапеза после нагрузки, как всегда, настраивает на благодушный лад.
В голове крутились неоформленные мысли о превращении Люцифера в настоящего демонического кролика или хотя бы монстра. Увеличенная подпитка энергией хоть и дарила марионеткам прирост в силе и скорости, но чем дальше, тем больше падал КПД и тем сильнее росли затраты с риском выжечь энергетику реципиента, а стоило снизить напор, как всё возвращалось на круги своя. Нужен качественный переход. Так-то то Люц, конечно, милый и пушистый, но на своё имя тянул слабо. Тем более и Счетовод уже успел надоесть своими намёками на то, что он-де «станет полезнее, если Госпожа дарует ему силу».
Вялотекущие размышления прервал приближающийся звук шагов Акиры.
— Куроме, нам нужно поговорить, — произнесла приблизившаяся девушка.
— Садись, поболтаем, — повернув голову к гостье, взмахом руки показываю на плетёный стул под навесом. — И лучше привыкай звать меня Кори, Кира, легче будет не сбиться.
— Не собьюсь, — отмахнулась рыжая. — И я, я хотела поговорить про… лекарство, — с каждым произнесённым словом голос девушки становился менее звонким и уверенным.
За эти дни Акира перекопала целую кучу литературы. И, что неудивительно, не нашла ни одного похожего на наше «лекарство» стимулятора не то что безвредного, но даже не слишком убийственного. Самая мягкая дрянь, по её словам, в лучшем случае позволяла протянуть лет пятнадцать, остальное — пять-семь. А ещё рыжую убийцу очень расстроило окончательное крушение её мечты о собственных детях. Она не бросала громких слов и вообще не говорила об этом прямо, но в нефритовых глазах горел огонёк подсердечной ненависти, необычный для пусть и вспыльчивого, но отходчивого характера рыжей убийцы.
Нет, разбитую мечту Акира не забудет и не простит.
— И что ты от меня хочешь? — с любопытством спрашиваю замолчавшую девушку. — Это ты у нас медик, а у меня, хм, другая специализация.
— Сколько раз повторять?! — неожиданно вспылила девушка. — Если я могу вправить назад торчащую кость или зашить рану, это не значит, что я разбираюсь во всём! Я хирург! Я знаю некоторые лекарства и яды, но больше ничего! Понимаешь, ничего!
— Успокойся, я всё понимаю, хватит кричать. Смотри, ты Люцифера напугала, — разбушевавшаяся Акира перевела взгляд на запрядавшего ушами кролика, — успокаивай его теперь, — протягиваю пушистика запальчивой, но неустойчивой к «силе милоты» особе.