Из уст в уста
Шрифт:
— Что ж, э-э… знаешь, э-э… — К стыду моему, на большее меня не хватило.
Портер словно и не заметил, что мой ответ никоим образом не тянул на законченную мысль.
— Очевидно, Вирджиния и тебя неправильно поняла. Поверишь ли, она сказала, что ты обвинила ее в убийстве! — изумился он.
— Стоп. Я ни в чем ее не обвиняла. — Видимо, опять придется растолковывать, что обвинял Бартлет, я лишь повторяла его слова, но Портер не нуждался в разъяснениях.
— Ну и отлично,
Я замялась.
— Ты предлагаешь?..
— Встретиться у меня, — подхватил Портер, — прямо сейчас. Чем скорее мы разберемся с возникшим недоразумением, тем лучше. — Он сделал паузу и добавил извиняющимся тоном: — Не хочу на тебя давить, но Вирджиния пообещала приехать, если ты приедешь.
Я задумалась.
Чего добивается Портер? Его подружка сказала то, что сказала, — между прочим, при свидетеле, Матиасе. А теперь мой бывший приятель надеется внушить мне, будто она сказала не то, что я слышала, но то, что он сам только что сказал?
Или же я зациклилась на "сказал — сказала" и сама уже не понимаю, что говорю?
У меня разболелась голова.
Потирая висок, я вдруг подумала, что с Вирджинии станется подать на меня в суд за клевету. И было бы неплохо урезонить эту дамочку, пока она не ославила меня на весь город в качестве живого примера старинной поговорки "Брошенная женщина страшнее черта".
Черные вороны, Рид и Констелло, только этого и ждут. Они с радостью поверят любым, даже самым диким, слухам обо мне. Наверное, стоило воспользоваться шансом, предложенным Портером, дабы обезопасить себя от грядущих неприятностей.
А заодно и выяснить, кто из них врет — Вирджиния или ее дружок.
Я взглянула на часы. Было чуть больше половины одиннадцатого.
— Ладно, — решилась я, — еду.
— Чудненько! Сейчас же звякну Вирджинии. Мы ждем тебя через полчаса, ладно?
Я собралась было положить трубку, но Портер добавил:
— Ох, Скайлер, чуть не забыл. Завтра у меня важное судебное заседание, и я хотел бы поработать над документами в кабинете. Эта комната в самой глубине дома, помнишь?
Еще бы. Однажды мы с Портером занимались любовью в его кабинете. На восточном ковре, аккурат перед письменным столом.
Воспоминание, на котором мне не хотелось задерживаться.
Портер умолк. Неужто и он тоже припоминал тот инцидент на восточном ковре? И разумно ли я поступаю, отправляясь к нему домой? Даже если там — предположительно — будет Вирджиния.
Правда, к моему брелоку с ключами прицеплен газовый баллончик на всякий пожарный случай. Я ношу его
Вот и сейчас он пригодится. Уверяю вас, я не задумываясь прысну газом в лицо Портеру, если потребуется. Впрочем, скорее всего не потребуется. В голосе мистера Мередита не было и намека на угрозу.
— Звонок уже неделю не работает, а домовладелец все никак не починит, — продолжал он. — Поэтому стучи громче и настойчивее, договорились?
Я молчала. Его тон показался мне немного странным.
Портер немедленно почувствовал мою настороженность.
— Не могу же я заставлять красивую женщину дожидаться в темноте под дверью, а?
В этом был весь Портер, каким я его не любила.
— Конечно, не можешь, — согласилась я. А про себя подумала: не волнуйся, не стану я дожидаться под дверью, потому что если ты сразу не откроешь, то уберусь восвояси.
Мой бывший дружок занимал квартиру в шикарном доме в одном из самых дорогих районов Луисвиля. Поездка на другой конец города заняла двадцать минут. По дороге, которую я так хорошо изучила, пока мы с Портером встречались, мне все больше становилось не по себе.
Я решила, что виной тому нахлынувшие воспоминания. Такое впечатление, что я снова еду на свидание к мистеру Правильному. Жуть!
Оставив машину неподалеку от дома и сжимая в кармане газовый баллончик — на всякий случай, — я двинулась к знакомой двери.
Как и следовало ожидать, на стук хозяин не откликнулся. А ведь он отлично знал, сколько времени занимает дорога от моего дома, и тем не менее не стоял у окна, выглядывая меня.
Вполне в его духе. Мистер Мередит поглощен исключительно собой. Он был единственным из моих знакомых мужского пола, который не мог пройти мимо зеркала, чтобы не остановиться и не полюбоваться собственным отражением. Наверное, и сейчас наткнулся по дороге к двери на зеркало и не в силах отвести глаз от себя, любимого.
Я постучала громче.
Безрезультатно.
Постучав четыре раза, заорала что было мочи:
— Портер! Портер!
Где он, черт возьми? Я же знаю, что дома. В конце концов, я только что говорила с ним по телефону.
Пока я колотила в дверь и орала, в окнах замаячили головы соседей. Наконец дверь приоткрылась.
— Где ты пропадал? — первым делом осведомилась я.
Портер высунул голову наружу и с удовлетворением огляделся.
— Как ты думаешь, все в округе тебя слышали?