Из внешнего мира
Шрифт:
– Собрались однажды попугай и ракушка каури строить себе дом и поспорили, чей дом получится лучше, - нараспев заговорил Зарува.
– Разве ракушки могут строить дома?
– Зелгадис насмешливо изогнул бровь.
– Да и попугаи тоже...
Амелия слегка ткнула его кулаком в бок.
– Не мешай, умник.
– Каури строила себе жилище целиком из каури, а попугай из перьев, которые ему позволили выщипать из своих хвостов несколько попугаев, - продолжал ничуть не смутившийся Зарува.
– Когда оба дома были готовы, каури увидела, что у попугая жилье получилось красивее. Тогда каури созвала своих друзей птиц и говорит им: "Давайте утащим у попугая дом!". А у попугая не
Так колибри и удалось утащить жилище попугая. Вернулся попугай домой, а дома нет! Пошел он тогда к каури. В доме каури было целых семь дверей, и седьмая - каменная.
– Откуда в доме у ракушки каменная дверь?
– опять не удержался Зелгадис.
Амелия сделала большие глаза и погрозила ему кулаком.
– Принялся попугай долбить эти двери. Вот одну разбил клювом, другую, третью, и так до седьмой. А седьмая - каменная!
– не поддается попугаю, как он ни старается. Даже клюв согнулся! Вот почему у попугая клюв кривой.
Рассмеявшись, Амелия захлопала в ладоши.
– Неожиданно, я подумала, что попугаю клюв кто-то погнет, а тут вон как вышло. Жалко только его, он ведь так старался. А каури - завистливая и злая. Несправедливо!
Она собиралась еще что-то сказать, но Зелгадис приложил палец к губам и прошипел: "Тс-с-с!". Он прислушался, стараясь различить привлекший его внимание необычный звук, сильно отличающийся от ставшего привычным несмолкаемого птичьего гомона. Зарува приложил руку к уху и обронил:
– Ничего не слышу.
– Я - тем более, - поддакнула Амелия.
Зато Зелгадис слышал слабый звук, похожий на треск пламени. Или треск ломающихся деревьев. Когда он сказал об этом Заруве, тот наградил его восхищенным взглядом. Затем опустился на четвереньки и прижал ухо к земле. На его подвижном лице появилось обеспокоенное выражение.
– Слон гневается. Бежит сюда.
Пока он это говорил, звук стал громче. Теперь уже даже Амелия слышала далекий треск и грохот, будто стучали в барабан. И она, и Зелгадис почувствовали любопытство: они уже столько слышали об этом "слоне", что не отказались бы увидеть его вживую. Но наверняка встреча с ним чревата сломанными конечностями, а то и чем похуже.
– Быстрее, пойдем дальше, - велел Зарува.
– Слон настолько опасен?
– спросил Зелгадис.
– В безумии - да.
Они заспешили вперед по
Вскоре к грохоту присоединился трубный рев, который и не снился военному оркестру Сейруна, терзавшему слух жителей на парадах. На дорогу повалилось сразу несколько деревьев, смятых, точно они были сделаны из теста. В образовавшемся проломе показалась неимоверных размеров серая туша.
Отряд находился от слона на расстоянии пять-семь метров, но Зелгадис все равно на всякий случай поставил барьер, о который застучали щепки и комья земли.
Слон взревел, затопал похожими на колонны ногами. На взгляд Зелгадиса и Амелии, это странное существо выглядело похлеще, чем некоторые низшие мазоку. Большие круглые уши. Из морды растет длинное щупальце, которому трудно подобрать другое название, кроме "шланг". Здоровые клыки величиной, наверное, с руку Зелгадиса. Добавить к этому исполинские размеры и чудовищную силу, позволяющую ломать деревья точно прутики - и вот перед вами величайший монстр внешнего мира.
Слон потопал дальше, круша все на своем пути.
– Вот это да, - только и смогла выдавить Амелия, глядя ему вслед.
Он проложил в лесу широкую просеку, заваленную сломанными деревьями. Трава и кусты, не видевшие солнца боги знают сколько времени, теперь оказались под обстрелом ярких лучей.
– Повезло, что мы не попались ему под ноги, затоптал бы, - заметил Зарува.
– У синего господина очень тонкий слух.
– Лучше называй меня Зелом, - буркнул Зелгадис.
Следовало порадоваться, что хотя бы не "голубой господин". А еще ему было, чем гордиться: его сравнивали с таким жутким зверем. Фархуд и не догадывался, как ему польстил.
– Неужели слоны всегда такие злые?
– спросила Амелия, она даже грешным делом подумала, что может быть это вовсе не животное, а такой необычный местный вид мазоку.
– Нет, слоны - мудрые звери, - в голосе Зарувы звучали уважительные нотки.
– Но они, также как и люди, могут злиться и горевать. Возможно, слон, которого мы недавно убили на охоте, был другом или родичем этого слона.
– Жалко, - протянула Амелия.
– Мы убиваем зверей, но и звери убивают нас, - серьезно произнес Зарува.
– Таков закон богов.
– Идемте дальше, - бросил Зелгадис.
Бешенство тоскующего зверя почему-то напомнило ему о полыхающем борделе.
К вечеру Амелию настиг очередной сильный приступ ломки. Отряд остановился на ночлег на поляне, которую выбрал Зарува, и Зелгадис уложил забывшуюся тяжелым сном Амелию на одеяло. Создавая лечащее заклинание, он с тревогой вглядывался в ее бледное лицо. За последнее время она заметно похудела, черты округлого лица заострились, щеки - ввалились, а под глазами залегли темные круги. Если исцеляющий источник окажется пустышкой, дотянет ли Амелия до Сейруна? Зелгадис приказал себе не думать о худшем варианте. В крайнем случае, у него хватит сил, чтобы погрузить Амелию в магическую комму. Но тогда ему все время придется таскать ее на себе и если на них нападут, драться будет проблематично.
– Бедная госпожа, - с искренним сочувствием проговорил Зарува.
– Сколько еще времени добираться до горы?
– спросил у него Зелгадис.
Зарува помедлил с ответом, нацепил на палку тушку недавно пойманной ящерицы и воткнул в землю рядом с костром.
– Примерно десять дней. Завтра мы выйдем к реке и поплывем на лодке.
Новость Зелгадиса порадовала. Когда Амелии опять станет плохо, она сможет лежать на дне лодки, а они будут продвигаться вперед, не сбавляя темпа. Отлично.