Из жизни ангела
Шрифт:
– Ну и прекрасно, - сказал Господь, - Не будем тянуть резину. Авразил, тебе возможно придется столкнуться с негостеприимством туземцев, возьми у меня в столе пару булавок с небесным воинством.
Как известно, на острие булавки помещается ровно 999 ангелов. К сожалению, никогда заранее не знаешь, каких именно. Булавки у Бога были подписаны, но...
Однажды Авразил воспользовался булавкой с надписью "гвардия". Его как раз окружили кровожадные дикари, еретики и иноверцы. Однако, вместо конницы или мотопехоты с неба в 999 луженых глоток грянул гвардейский ангельский хор. К счастью, и этого оказалось достаточно, но больше искушать судьбу Авразилу не хотелось. Ему была памятна история святого великомученика Липатия, прежнего завсклада, который до сей
Поэтому, оглянувшись на Господа, занятого разговором с Фомой, он активизировал булавку со все той же надписью "гвардия".
И прянули кони! Воздух наполнился топотом копыт, ржанием горл и звоном холодного оружия. Запахло дракой, ядреным мужским потом и свежим навозом: умные животные перед битвой опорожняли кишечники. Вперед на лихом белом мерине выступил Георгий Победоносец: - Армагеддон!
– зычно заорал он.
– Учебная тревога, - отозвался Авразил из-за кресла господня.
– Авразилка, ты!
– обрадовался воин, - Сколько лет, сколько зим! Опять, значит, не Армагеддон ?
– Не, это я.
– Ну ладно. Труби отбой, - Георгий двинул древком копья по затылку ангела-трубача с яркими цифрами "восемь" на крыльях.
– Путаю я их, херувимов, - объяснил он Авразилу, - как заставлю трубить кого-нибудь из первой семерки (дело-то военное, разбираться некогда), так обязательно какая-нибудь гадость: то лампа дорбалызнется, то скелеты из могил полезут. Вот я им цифры и намалевал.
Тут Авразил обратил внимание еще на семерых духовиков, стоявших с кислым видом по порядку номеров. У каждого в руках была медная труба и пакет с сургучными печатями и надписью "При Акопалипсе вскрыть".
Георгий перехватил взгляд ангела: - Ноты у них там, - пояснил он, - Музыка им понравилась, дудилам. Готовы день и ночь репетировать. Я и запечатал.
Авразил хотел сказать, что надо писать не "Акопалипс", но взглянув в светлые глаза Победоносца перевел разговор на другое: - Смотрю, у тебя драконов прибавилось.
Белую шкуру мерина испещряли пятна, которые при ближайшем рассмотрении оказывались трехцветными татуировками драконов, пронзенных копьем.
– Работаем помаленьку, - скромно ответил архангел.
– Скоро придется шкуру наращивать. Коню, я имею ввиду, - отвесил Авразил неуклюжий комплимент.
– Уже. Два раза. Вот недавно был случай...
Беседу прервал разъяренный Господь: он и Фома наконец-то выбрались из-за лошадиных крупов. Заметив багровое лицо шефа, опытный полководец оборвал рассказ на полуслове и пришпорив мерина, скрылся на острие булавки. Воинство ринулось следом. Миг, и кабинет опустел.
– Ты что себе позволяешь!
– взревел Всевышний.
Сбиваясь и путаясь, Авразил начал оправдываться. Не дослушав, Господь махнул рукой: - Бери булавки и проваливай! У меня теперь в столе порядок, проверять не надо... Гвардию не трожь!
Авразил выбрал себе легкую конницу и бронетанковую дивизию. И, на всякий случай, прихватил гвардейский ангельский хор.
– Не забудь пройти инструктаж у Моисея, - напутствовал его Бог, - Как говориться, С Богом!
Фома на уход Авразила никак не прореагировал. Он пытался краем ковра стереть с подошвы сандалеты последствия учебной тревоги.
В отдел связей с общественностью Авразил залетать не любил. Пророк Моисей, залучив свободные уши, мог трепаться веками. Но перед отправкой на модель отметка об инструктаже была обязательной, иначе бухгалтерия не принимала отчет к оплате.
– Знаем, знаем! Аттестовывать миры летим!
– встретил ангела пророк, Ну-ка, восьмую заповедь справа налево.
Авразил отбарабанил ответ.
– Молодец, - похвалил его Моисей тоном палача, довольного выносливостью жертвы.
Еще с полчаса Авразил доказывал свои знания. Десять заповедей, свой конек, Моисей заставлял называть через букву, задом наперед, на языках живых и мертвых, в редакции братских вероучений. Наконец, утомился.
– Скажи мне, как другу и соратнику, - начал пророк, - вот я на фуршете у Будды одну-единственную
Авразил промолчал. Моисей обиженно засопел: - Ну, не хочешь - не надо. Инструктаж ты прошел. На вот, почитай на досуге, - он выкатил тележку, заваленную богословскими трактатами,К отчету приложишь конспекты. Список контрольных вопросов получишь по возвращении.
Пророк удалился и Авразил вполголоса выругался. Он ожидал какой-нибудь подлости, но такое! С трудом волоча за собой тележку он направился на чердак, к Хранилищу Миров.
У врат Хранилища переминался с ноги на ногу апостол Петр, пряча за спиной объемистый баул.
– Заходи, дядя Петя, - сказал Авразил, - Сезам, откройся!
Тяжелые створки со скрипом разошлись. "Вернусь - надо будет смазать",- подумал ангел. Навстречу, с мешков из-под пыли веков грубого помола поднялся черт. Отряхивая красные шаровары он радостно осклабился.
– Я уж заждался тебя!
– приветствовал нечистый Авразила.
– Чего надо?
– Слышал, тебя посылают на аттестацию. Даже объединитель включат.
– Ну, и?
– Попутчиками будем!
– Нафиг ты мне сдался?
– То есть как? Уговор был?
– Уговор только Земли касался.
– Не скажи. Договаривались о совместной работе по модели. Название там не фигурировало.
– Теперь фигурирует. Изыди...
– Погоди, погоди, - черт умоляюще сложил лапки и закатил глазки, Ты наше предложение помнишь? Так вот, место тебя дожидается с удвоенной зарплатой плюс процент с оборота.
– Меня пока не увольняют.
– Так уволят! Ты что думаешь, - в приказе будет упомянута Земля? По предсказаниям наших ясновидцев тебя уволят за "несоответствие служебному положению, выразившемся в невозвращении с аттестации миров".
– Это почему "невозвращении"?
– Сказать не могу - подписку давал. Вот если ты меня с собой возьмешь, мне приказано всемерно содействовать успешному завершению твоей миссии.
Авразил задумался. Ему на удивление легко сошло с рук все перечисленное Моисеем. Что, если черт не шутит? Меняя тогу на рабочий комбинезон и упаковывая в рюкзак книги и сухой паек из манны небесной, он все не мог прийти к решению: брать черта с собой, или нет. "Все равно увяжется. Пусть лучше на глазах будет".
– Собирайся,- хмуро сказал ангел.
– Всегда готов!
– черт ловко отсалютовал хвостом.
Авразил подошел к апостолу Петру.
– Ну, не поминай лихом, дядя Петя. Прости, если что не так.
– Я тут тебе припас на дорожку, - апостол протянул баул.
– Что там?
– Рыбка. Копчененькая. Собственного изготовления.
– Копченая?!
– изумился Авразил, - Где ж это ты?
– Я одну из ихних труб приспособил, - Петр покосился на черта, - Нашто, божественный огонь без дыма, без копоти.
– Во дает!
– восхитился черт, - Он там рыбу коптит, а мой кореш из кочегарки уже третий выговор схлопотал за падение тяги и снижение производительности.
Авразил его проигнорировал.
– А внизу? Варенье?
– Мурка там. В магнитной банке. Она тебе пригодится. Дыра умная. Командам обученная.
– Ага! "Жрать", "спать", и..!
– нечистый захохотал.
– Умолкни!
– прикрикнул на него Авразил.
Петр поставил баул на пол, неуклюже обнял ангела и троекратно облобызал. Затем, не говоря больше ни слова, отвернулся и загребая ногами пыль веков ушел. Авразил вздохнул.
– Слышишь, Авразил,- вырвал ангела из задумчивости нечистый, - Ты ничего не чуешь?
– Нет.
– Беллетристом потянуло!
– Каким?
– Да все тем же. Кто про последний день модели накропал.
– Ну и что?
– А то! Действовать надо, а не вздыхать. Мы, можно сказать, творим историю на глазах изумленной публики. Ведь каждое наше слово записывается!
– Пусть.
– Вот зануда! А ты заметил, - мой образ получается более выпуклым, более жизненным, не то что твой - дух бестелесный.
– Мы ангелы в чем-то такие и есть.