Из жизни полковника Дубровина
Шрифт:
Остались шесть против трех. Ни один из шестерки не мог зайти в хвост советскому самолету. И вот еще два из шестерки задымились и отвалили в сторону, четверка вышла из боя. Советские истребители прошлись над остатками колонны, поливая пулеметным огнем бронетранспортеры с пехотой, и ушли на восток.
— Откуда это? — спросил барон, глядя на генерала с нескрываемым удивлением. — Много ли у русских этих самолетов?
— Когда мы начинали, их почти не было, а теперь появляются все чаще и чаще... Я полагаю, что эти образцы
— Где? Украина в развалинах, мы под Москвой...
— Быть может, на Волге, а быть может, и еще дальше, в Сибири... — ответил генерал. — Мне довелось прочитать показания одного гражданского инженера. Он показал, что эвакуация промышленности на восток началась в первый же день нашего наступления.
— Я это знаю... Но когда же они успели? Вывезти оборудование в массовом масштабе и монтировать его заново, на это нужно годы! Я не могу поверить в такую мобильность советской промышленности... Это, должно быть, работа сибирских авиазаводов...
— Не знаю! — сухо ответил генерал. — Но если они появятся над Москвой, а к ним еще и тяжелые русские танки...
— Что же тогда случится? — спросил Рамфоринх.
Генерал не ответил.
Двери во все дома-нараспашку. До прибытия саперов никто не решался зайти ни в один дом.
В домах мин не обнаружили. Колодцы завалены землей.
За несколько часов фронт значительно отодвинулся.
Танки рвались вперед, торопясь оседлать шоссейную дорогу. Но генерал, памятуя о своих приключениях, позаботился о безопасности Рамфоринха. Пустая деревня страшила.
Между танками медленно проползла в гору штабная машина. Остановилась у ворот.
Генерал оставил в распоряжении Рамфоринха старшего офицера из опергруппы.
Барон вышел первым, за ним офицер, потом уже и я.
Над воротами вывеска: "Детский оздоровительный санаторий". Расчищенная дорожка, умощенная булыжником, вела к подъезду.
Командир саперной роты отрапортовал офицеру, что замок проверен, мин нет.
Барон медленно направился к замку.
В замке чистота. Больничная чистота. В комнатах и залах детские кроватки, на втором этаже классы, больные дети здесь ч учились.
Все оставлено, никто ничего не убирал. На стенах географические карты, в шкафах книги, в ботаническом кабинете в неприкосновенности остались незамысловатые коллекции насекомых и чучела лесных зверьков.
Барон задержался в учительской.
Просторный, полукруглый зал. Огромные окна открывали широкий обзор, из них видны парк, парадный въезд, кирпичный мост через речку, село, далекая пойма реки.
Барон остановился у окна. Подозвал меня.
— Фон Дервиз прекрасное выбрал место. Я здесь устроил бы себе охотничий замок. В лесах и на лугу запретил бы всякое появление двуногих, развел бы оленей, кабанов, лосей... Жизнь дается один раз! Каждый должен брать от нее все по своим возможностям...
Барон
— Вы сообщите по своей линии, что я беру это имение. Я в Берлине все устрою...
Барон обернулся ко мне. Улыбались его губы, глаза не улыбались.
— Вот видите, как все делается у людей дела! Через несколько дней я пришлю сюда рабочих, и замок приведут в надлежащий вид...
— Надеюсь, вы пригласите меня на первую вашу охоту?
— О, да! Обязательно! — ответил с усмешкой барон.
— Когда ждать приглашения?
Барон был готов к этому вопросу.
— Ну, скажем, на первый зимний снег!
Барон прошелся по залу.
— Никогда не надо откладывать хорошие вещи. Сейчас попрошу очистить этот зал и расставить столы для дружеского обеда. Я хочу отметить свое приобретение...
Барон прогулялся по парку, осмотрел все постройки.
Мы стояли у окна в зале, когда на горке, на дороге, поднимающейся из села к замку, появилась странная процессия.
Двигалась колонна подвод, запряженных лошадьми.
Эту процессию .можно было назвать большим обозом.
Десятка три подвод. На подводах дети.
— Что случилось? Что это за явление? — спросил барон, обращаясь к офицеру.
Офицер пожал плечами и пообещал немедленно справиться. Но я догадался и без его справки.
— Эго дети из санатория! — ответил я барону и взглядом задержал офицера. — Все понятно. Они слишком поздно эвакуировались. Танки перехватили все дороги, и они возвращаются назад, а с ними, быть может, и учителя, и врачи...
Офицер подтвердил мое предположение.
— Такие вещи и раньше случались, — пояснил он барону.
— А дети больные, — добавил я. — Сами они ходить не могут... Здесь лечат больных костным туберкулезом...
— Кто лечит? — спросил барон. — Кто платит за лечение, хотел я спросить?
Но я помнил о своем положении при штабе генерала п не торопился с пояснениями.
— Должно быть, — ответил я уклончиво, — к нам сейчас явятся воспитатели... Они все и объяснят!
— Если вы окажете любезность быть переводчиком!
Барон, видимо, решил мелкими уколами вывести меня из себя. Он не мог не понимать моего душевного волнения в ту минуту, хотя и не знал, что это село близко мне не только как обычное русское село.
— Делегацию привести ко мне! — распорядился барон.
Обоз между тем на подъезде к замку был остановлен автоматчиками, офицер пошел передать распоряжение барона. Мы остались вдвоем.
— Вы всерьез решили сделаться хозяином этого замка? — спросил я.
Барон покачал головой.
— Вы неисправимы, мой молодой друг! В Германии такое имение стоит целого состояния, через администрацию я этот замок получу почти даром... Мне нравится здесь...
— Тогда я, вероятно, могу с вами говорить как с хозяином этого имения?