Из жизни призраков
Шрифт:
Ласка Кортэ окинула Муниципалитет оценивающим взглядом.
– На окнах - решетки. Забраться туда будет сложновато, - признала она.
– Значит, вариант "Б". Гоните бабки.
Насупленный Мороник протянул искательнице приключений пухлый кошель.
– Брось, Мо, - одернул его Пипикн.
– Если все пройдет, как задумано, ты получишь деньги назад уже этой ночью.
– Это у него рефлекс, - пискнул Носоруб.
– Заткнись!
– Шейла, пойдешь со мной, - скомандовал Пипкин.
– Нам надо кое-что прикупить.
– Еще чего! Я к тебе в ученики
– Пойдешь с ним!
– рявкнул варвар.
Шейла сникла. Ласка уже шагала ко входу в Муниципалитет, решительно распихивая локтями бестолково толпящихся перед входом служащих. Служащие внимали бородатому проповеднику, с пеной у рта проповедовал на ступенях о коррупции, мятежниках, революции и прочих вещах столь же занимательных, как шесть дохлых рыбок плавающих в аквариуме.
Ласка обошла его стороной.
Ей не очень нравилось то, во что она впуталась, пусть даже вполне добровольно, но успешный исход этого дела сулил немалые барыши. Ласка Кортэ была не из тех, кто упускает такие шансы.
Проигнорировав статуи атлантов, которые впивались плотоядными взглядами в обнаженных нимф на другом конце холла, Ласка завертела головой, высматривая табличку с надписью "Анвасское Муниципальное Деньгохранилище".
Табличка притаилась в тени, под лестницей. Рядом на ветхом стуле храпел столь же ветхий на вид дедок, обряженный в помятую ярко-оранжевую форму анваской стражи.
Решив не тревожить сон охранника, Ласка вошла в искомую дверь. За дверью ее встретила дама внушительных форм (полтора на три метра), которая восседала за несколько менее внушительным (метр на два с половиной) столом. Стол был завален стопками неких бумаг. Дама лениво листала свежий выпуск "Анвасских сплетен", изучая раздел "Светские новости". Курительная палочка меланхолично коптила желтый потолок, вольготно расположившись в зеленой керамической пепельнице.
– Ошиблись дверью. Уборная комната через две двери направо, - не поднимая головы рявкнула служащая.
– Это Муниципальное Деньгохранилище?
– спросила Ласка, походя к столу.
– Я хотела бы сделать вклад.
"Анвасские сплетни" с легким шорохом упали на пол. Глаза дородной дамы, обратившиеся в сторону Ласки, стали похожи на бильярдные шары. Рот беззвучно открывался и закрывался.
Ласка непринужденно уселась на свободный стул и, вытащив кошель с деньгами, швырнула его на стол, разметав бумаги в стороны.
Звон денег подействовал магическим образом.
– В-в-в... В самом деле? Вы хотите сделать вклад? У нас?
– Это Муниципальное Анвассоке Деньгохранилище?
– спросила Ласка. Значит здесь делают вклады. И я хочу сделать один такой вклад.
– Но... Но... Мы...
– Где же еще мои деньги будут в большей безопасности, чем не у городских властей?
Служащая немного успокоилась, приняв Ласку за безобидную пациентку психиатрической клиники каким-то чудом вырвавшуюся на волю. Кто еще настолько туп, чтобы добровольно отдать свои кровные монеты городсим властям, а взамен получить клочок бумаги с малоразборчивой подписью?
– У вас действительно надежное
– спросила Ласка. Мне хотелось бы убедиться, что до моих денег никто не доберется. Этот город кишит ворами и мошенниками.
– Да-да! До ваших денег никто никогда не добереться!
– с внезапно появившимся энтузиазмом воскликнула дама. "В том числе и ты сама, детка", - мысленно добавила она.
Ласка мило улыбалась.
– А квитанция? Вы дадите мне расписку?
– Конечно! Расписку, записку, все дадим, все сделаем!
– ворковала служащая пересчитывая деньги.
Она нацарапала необходимые закорючки и поставила на сургуче нужный оттиск.
– Так я хотела бы увидеть деньгохранилище, - напомнила Ласка.
– Ваши деньги будут в полной безопасности!
– Мне хотелось бы быть уверенной.
Толстой служащей не хотелось упускать такой шанс. Конечно, кое-что придется отсегнуть охране, но все остальное...
– Ладно. Для вас я сделаю исключение. Пойдемте.
Пипкин купил роскошную зелено-красную шляпу с широкими полями и пером, а также полосатый шарф совершенно невообразимой расцветки. Он напялил их на себя и долго вертелся перед зеркалом.
– Ты похож на пугало, - сообщила Шейла.
– Нет-нет, вам очень идет! Это последний писк моды!
– заволновался хозяин одежной лавки. Он тоже не хотел упускать свой шанс избавиться от этой безвкусной, крикливой, вызывающей одежды.
– Я доволен, - заявил Пипкин.
Маг кинул хозяину несколько медяков.
Возмущенный вопль.
– Да ладно. Где ты найдешь второго кретина, который купит у тебя эти шмотки?
– ухмыльнулся Пипкин.
Хозяин смирился.
Шейла последовала за Пипкиным.
Ласковое весеннее солнце превратило лежащий на мостовых снег в грязные лужи. На улицы высыпали жители города, понемногу выходя из зимнего ступора. Кое-кто даже улыбался. Банда сапожников-карликов обменивалась традиционными оскорблениями с оравой кузнецов-гномов. В Город Отбросов пришла весна...
– Что мы будем делать?
– спросила Шейла.
– Изворачиваться, хитрить и бессовестно лгать, - сказал Пипкин. Прелестное занятие, правда? Хочешь пирожок?
Они купли по паре горячих пирожков с картошкой и мясом, съели их и запили кислым яблочным элем.
– Не стоит сильно напиваться перед серьезным делом, - заметил маг. Эй, пацан, сколько хочешь за эту штуку?
"Эта штука" была скорее всего блестящим куском обсидана на железной цепочке. Самодельный сувенир, никому не нужная безделушка, но... достаточно тяжелая для того, чтобы как следует врезать кому-нибудь в уличной драке.
Маг и уличный сорванец торговались минут пять.
– Чудная вещь, правда?
– Зачем она тебе?
– От внешнего вида зависит первое впечатление. А для очень многих людей первое впечатление является решающим, - втолковывал Шейле Пипкин.
– Ты можешь вести себя как сапожник, но если ты представился как лорд и выглядишь как лорд, то они будут считать тебя лордом до конца твоей жизни. Все, теперь подыгрывай и кивай в нужных местах. Говорить буду я.