Изабелла. Королевское сердце
Шрифт:
Изабелла смотрит в пол. При ней еще никогда не разговаривали таким грубым языком, не шутили так непристойно. Что ж, день выдался интересный.
– Уехать бы поскорее из этой чертовой страны, – бормочет д’Эврё.
– Почему все такие сердитые? – спрашивает у него Изабелла.
– Пурпур позволено носить только королям! – выкрикивает Ланкастер, но, моментально опомнившись, сбавляет тон. – С меня, значит, хватит и золота, а ему пурпур подавай? И как он смел прикоснуться к короне Эдуарда Исповедника! Он голубых кровей? Он родовит?
– Мы все разделяем ваше возмущение, – говорит Карл. – Но хватит об этом. Мы огорчаем мою сестру.
– Он оскорбил и ее.
– Согласен.
– А вы не чувствуете себя оскорбленным? – спрашивает у него Ланкастер.
– Оскорбленным? Да я готов убивать! Но знать бы, что из этого выйдет хоть какая-то польза… Мы не на своей земле.
Ланкастер пересекает комнату и ударяет кулаком в стену. На месте удара остается вмятина, на пол сыплется штукатурка.
– Нет, ну вы это видели? Сидят и глаз друг с дружки не сводят!
– Господа, будьте любезны объяснить мне, что происходит, – говорит Изабелла.
Все смотрят на нее. Дитя вдруг заговорило! Но сможет ли она понять? Следует продолжительная напряженная тишина. Каждый ждет, когда ее нарушит кто-то другой.
Наконец Карл присаживается рядом с ней, берет за руку.
– Мы считаем позором, что он уделяет своему фавориту больше внимания, чем вам, Изабелла.
– Кто такой этот Гавестон? Откуда родом?
– Гасконец, был оруженосцем в свите покойного короля, отца Эдуарда. Они с принцем выросли вместе. И стали закадычными друзьями.
– Это вы называете дружбой? – фыркает Ланкастер.
– А я слышал, что мать Гавестона сожгли живьем, как ведьму, – говорит Валуа, все так же глядя в окно.
– Пустые россказни, – говорит д’Эврё. – Зачем придумывать, если у нас есть достоверные факты, и весьма отталкивающие.
– Почему король благоволит к нему больше, чем к остальным? – спрашивает у них Изабелла.
Снова быстрый обмен взглядами. Карл ждет, чтобы д’Эврё ему помог, но тот молча уходит к окну, где сидит Валуа. Ланкастер передергивает плечами, отворачивается.
– Не расстраивайтесь, Изабелла, – говорит Карл. – Это долго не продлится. Король будет вас почитать, как вы того заслуживаете.
– Вечером я на коленях буду молить Пресвятую Деву, чтобы она мне в этом помогла, – говорит Изабелла.
– Когда погаснут свечи, на коленях вы будете стоять не одна.
С этими словами Ланкастер стремительно удаляется, оставляя позади неловкую тишину.
Глава 6
Дражайший мой отец и повелитель!
Нижайше свидетельствую Вам свое почтение. От моего дорогого брата Вы наслышаны о том, как обстоят дела здесь, в Англии. В настоящее время мне с трудом удается покрыть свои расходы. Супруг говорит, что королевской казны недостаточно даже для него.
Не
Мои дядюшки де Валуа и д’Эврё вернулись во Францию, и я как никогда нуждаюсь в добром совете. Супруг зачислил мне в свиту фрейлин, и одна из них, леди Мортимер, жена одного из баронов Эдуарда, ко мне неизменно добра.
Остаюсь всем сердцем преданной Вам и Франции, хотя вынуждена признать, что нахожу настоящую ситуацию труднопереносимой.
Да пребудет с Вами неизменно Святой Дух!
Писано сего дня в Лондоне.
Изабелла.
Она пробуждается от звука, страшнее которого ей не доводилось слышать. Набрасывает плащ на меховой подкладке и выходит из опочивальни. Леди Мортимер уже в холле, спешит за ней следом.
– Что за зверь рычал? – спрашивает у нее Изабелла.
– Это лев, ваше величество. Король разместил свой личный зверинец в барбикане [11] . Его покойный родитель привез зверей из Святой Земли. По крайней мере, так мне говорили.
Изабелла надевает крепкие кожаные сапожки и, сопровождаемая фрейлинами, отправляется гулять в сад. Над рекой стоит дымка, серые крыши королевской резиденции припорошены инеем. Тут и там из коричневой земли пробиваются первые крокусы.
11
Здесь – навесная башня для защиты замковых ворот.
Решетка замковых ворот поднята. От реки пахнет так неприятно, что Изабелла поворачивает назад. В тумане вспыхивают огоньки факелов. К причалу подплывает баржа. Солдаты выскакивают из ворот, обращенных в сторону реки, и, переговариваясь, бегут навстречу.
Она возвращается в свои покои в башне Сент-Томас, когда навстречу ей выходит Мортимер. Кажется, он не ожидал встретить ее так рано на лестнице и теперь смущен.
– Милорд Мортимер?
Он кланяется:
– К услугам вашего величества!
– Не ожидала вас здесь увидеть. Навещали леди Мортимер?
Он кивает. Ему неловко в ее присутствии.
– Слышали львиное рычание? Оно меня разбудило.
– Так это был лев? А я думал – Ланкастер.
Надо же, у него есть чувство юмора! Она тихонько смеется. Потом вспоминает о своем королевском достоинстве и снова становится серьезной.
– Вонь ужасная, особенно у самой стены.
– Тогда точно Ланкастер!
В церкви и на пиру он показался ей свирепым, а теперь он обаятелен, чуть ли не робок. Наверняка это от смущения, что его застали на пороге спальни жены. Но Изабелле приятен этот тет-а-тет.