Избрание

Никатор Александр

— Тогда не будет никаких мятежей и сами наши провинциальные корольки — перестанут мечтать подвести под стены столицы их деда, свои армии! — орал толстяк пивовар, перекрикивая своим трубным голосом, даже глаголящего речи проповедника, возле себя. — Не могут нормально договориться — пускай над ними будет кто старший, «примиритель», который сам на престол не сядет, но и гражданской войны не допустит!

— Верно! Это вариант! Надо просить главного имперского министра о защите — корольки лишь своих насильников слушают и вытаскивают их из тюрем, куда «минарды» министра тех сажают за преступления! — тут же раздалось в толпе с десяток различных кличей и предложений.

Пока на этой площади сговаривались о прошении к министру Дезидерию, на соседней, там где по приезде наследников большой оркестр играл различные мелодии в их честь — так же вовсю старался и орал очередной жрец, вытащенный,

из привычной ему провинциально нищеты и пьянства, усилиями доверенных секретарей главного имперского министра: «Вы говорите что кельрик Амвросий праведник… святой?! — вы сошли с ума, безумцы! Нет в его голоданиях и самобичевании ничего, от того, что приблежает нас к извечному Светилу — нет! Есть гордость великая и похоть неизбывная! Точно говорю вам!!! От желаний своих неуёмных он и спасается самоизбиением, а некоторые из моих братьев, в храмах империи, даже подозревают, не без оснований веских: что это ему нравится, без всякой меры и в порочности своей, он и лупит со всей своей дури, собственное тело — для ублажения позывов его и карает за мельчайшую провинность любых людей, на которую иные могли и глаза закрыть, бичами, именно что бы самому вновь распалиться и бежать в очередной раз стегать себя по заднице, до упаду… Вот такой этот ваш «праведник», из Кельрики!!!»

Толпа вокруг негодовала и спорила, однако случаи, когда прибывшие люди, из свиты вице-короля Кельрики Амвросия, за малейший проступок распинали людей на улицах столицы и нещадно пороли, что кожа слезала кусками — были общеизвестны, также как и пугающие слухи о том, что уже проводились некие ночные казни, на кострах, в поместии Амвросия — Храмине и кельрики решили на своём скрытом собрании там: что пока их наследник не станет императором законно — тайно похищать всех его противников и их сторонников, и сжигать на кострах, у себя на площади, прямо перед зданием Храмины…

Что было правдой, а что вымыслом, в истории с кострами не знал точно никто. Но ужас охватывал жителей столицы от понимания того, что если Амвросий действительно станет их императором — то подобные наказания станут нормой у них и каждый зябко ёжился от страха, несмотря на жаркий летний день…

Всё меньше спорили о святости кельрика и больше говорили о новых порядках, что они с собой привели из своей фанатичной провинции, и о том, что не стоило подобные порядки кельриков вводить в столице империи, ни под каким предлогом: «Здесь всё же ситуация иная, чем в приграничной, с южными варварами лунопоклонниками, провинции!»

На другой площади, точнее крохотной площадке, у памятника одному из князей, основателей города, в пышном парке с вековыми деревьями — очередной проповедник добивался внимания пары сотен горожан, что случайно оказались его слушателями: «Гарданская жирная свинья, Борелл — истину говорю вам! Ничего кроме жрать и возвращать природе, в виде перегноя, им сожранное — он не способен! Животное разодетое в бархат как князь и не более того! Там заправляют его советники — друиды, что и хотят стравить нас, имперцев солнцеверов, что бы помешать в полном и окончательном завоевании еретической Амазонии и заставить всех слушать их поганых пьяных человекоедцев — друидов, вместо жрецов Солнца… Братья! Мы должны объединиться и всячески помогать готовящемуся походу на мятежников, ибо лишь в нём спасение нашей державы и возможный мир и покой, вместе с благоденствием! Если наследники начнут мешать выступлению — будьте уверены: проклятые друиды опоили их своими настойками и внуки основателя нашей империи, просто не в себе! Не стоит их в этом случае слушать или принимать всерьёз — выдвигайтесь без приказов против еретиков Амазонии и предателей Урдии, и смело сбивайте их деревянных и каменных идолов с постаментов, крушите рыцарские замки и требуйте воссоединения с империей, вечного и лишь на наших условиях!»

— Верно! Поможем походу и министру Дезидерию!! Хватит собачиться меж собой — пора объединяться против мятежников и еретиков!!!

Толпа всё увеличивалась и в парке стало уже тесно, часть людей начала кого то выталкивать из неё и пинками гнать прочь: это были гарданцы, что зашли послушать странных жрецов в столичных парках и решив что это очередной «кинжальщик», что ранее бросался на их господина — попытались было схватить оратора у памятника.

Однако тут же они были избиты стоящими рядом с ними людьми и выкинуты прочь, с угрозой «перевешать гарданский друидических собак — на всех деревьях парка.»

— А ромлеянин, что с ним?! — возопил какой то паренёк, худощавый и вечно движущийся, как ртуть, у ненадолго замолкнувшего, из за потасовки с гарданцами, проповедника. — Его кем считать?

— Этого негодного и «ненастоящего»?! —

изумлённо возопил проповедник, оглядывая всех словно в немом исступлении, от столь странного вопроса заданного ему. — Да какой же он внук императора, если всем доподлинно известно, от многочисленных свидетелей, что блудница, мать его — прижила плод от какого «раба для дамских утех», купленного ей сыном нашего покойного императора, подлым и совершенно безмозглым — Хадом! Он потешался над процедурой престолонаследия! По достоверным слухам, даже гарантировал своим людям, что смеха ради протолкнёт на престол, после себя, именно «Чужачка» Джанелло, что совершенно не похож ни на кого из верных народов нашей империи — лишь южных бедуинов или кого ещё, им подобных… Возможно он и не внук, а положен в люльку вместо настоящего, умершего ребёнком, внука — врагами и шпионами! — уже немного путался на летней жаре старенький жрец проповедник. — Да! Неверный невнук императора посылает людей своих, что бы они насильничали у нас, в столице империи, пока в его землях отступник и ересиарх Велизарий «Барс с косой»- сам себя производит в Солнцеликие. Да когда возможно такое было?! Я уверен, что был сговор между негодными Джанелло и Велизарием, и последний, специально так быстро занял земли ромлеянского правителя и провёл собственное избрание Солнцеликим, что вице-король Ромлеи с ним заодно и против нашей священной, под Светилом, державы! Они сговорились её разрушить, развалить изнутри: Джанелло будет разваливать как светский правитель — дурацкими законами и насильничаньем, а Велизарий, как высший жрец примарх церкви Солнца — давая место ересям и уничтожая правое учение, и всех кто его ещё поддерживает!

— Нет «Чужакам»! Прочь ромлеянские скоты — бегите назад в свои земли!! Не дадим глумиться с наших жён и дочерей — прогоним из столицы ромлейских подонков!!! — орали вокруг собравшиеся люди в толпе.

— Братья!!! — взывал в запале проповедник, видя что толпа его слушает, как овцы доброго пастуха, — Братья! Вдумайтесь в мои слова, прошу: гарданский наследник — идиот и обжора, что за похлёбку и кубок вина продаст нас всех друидам и северным лютым варварам, ненавидящим Солнце и не знающим тепла его и достатка, в садах и парках своих… Ромлеянин — неверный невнук императора, готовый в случае избрания себя правителем — всех наших женщин, жён и дочерей, сестёр и прочих родственниц — продавать на рынках южных морей своим друзьям, племенным вождям из варваров, в гаремы, лишь бы набить свою мошну, вечно дырявую… Можем ли мы взирать на это безучастно?!

— Нет!!! Не станем!!! — горланила вовсю раззадоренная толпа.

В ней то тут то там появлялись странные ловкие люди и перемигиваясь меж собой, начинали вместе дружно орать: «Просить министра Дезидерия о заступничестве! Как его «минарды» сдерживают преступников, из прибывших провинциальных свит наследников — пускай и он сам, раз сейчас именно он «престолодержатель»- спасёт нас от самих корольков, из окраины нашей державы! Просить министра!!!»

— Уммландский наследник Лиутпранд… — продолжал проповедник, хотя его уже почти никто не слушал, так как все, перебивая друг друга объясняя всем и каждому, рядом с собой, необходимость обуздать своеволие прибывших наследников императора и их слуг, с помощью главного имперского министра Дезидерия и его нынешних, и обязательно впредь бессрочно продлённых, полномочий «престолодержателя». — Лиутпранд — Скряга! Вся казна державы пойдёт на его крохоборов министров, вроде главного кровопийцы, богатейшего банкира империи — Тудджерри. Как только они усядутся вдвоём на троне — тут же увеличат вдесятеро налоги и начнут штрафовать за любую мелочь, отбирая в свою пользу самый мало мальски ценный кусок земли или захудалую бастиду нищего рыцаря, пивоварню или пекарню — всё! Его уммландцы мало себя пока проявили в бесчинствах лишь оттого, что они мастера налоговой описи и сборов: как только дорвутся до власти — мы все получим сполна новые поборы и подати!

Толпа вовсю бесновалась и вскоре с сотню молодых людей отправились к дворцу ромлеянского наследника, возглавляемые тем самым парнем, что ранее спрашивал у проповедника о Джанелло.

По пути они агитировали всё новых людей и уже к воротам поместья наследника из Ромлеи, их прибыло с три сотни злых, возбуждённых, размахивающих руками и галдящих людей, с кинжалами за поясами и палками и камнями в руках.

Начав кидать камни в окна — они требовали у ромлеян убираться прочь, а когда одного из атакующих застрелил арбалетчик на дозорной башне, начался фактически настоящий штурм: на бочки и столы, приставленные к воротам в поместье, влазили всё новые люди и пытались перебраться внутрь территории, скамьями выбивали двери подсобных помещений и забрасывали внутрь факелы из смолы или горящую солому.