Избранная грешником
Шрифт:
Это потому, что ты такая чертовски сильная, мой динамит.
— После того, как они выстрелили мне в ногу, меня оттащили к столу. — Травма оживает в ее глазах, затемняя их до полуночной черноты. — Звук дрели – это то, что я никогда не забуду, но, наблюдая, как она проходит сквозь мою руку, что-то оборвалось внутри меня. Мне казалось, что я двигаюсь в замедленной съемке.
Когда она молчит, я напоминаю ей:
— С раздробленной бедренной костью, четырьмя сломанными ребрами и поврежденной
— Я знаю. — Мария резко втягивает воздух. — Но я лучше умру тысячью смертей от собственной руки, чем позволю одному из этих ублюдков пустить пулю мне в голову.
— Господи, детка, — прохрипел я, заключая ее в свои объятия.
— Ты знаешь, что моя мать была известна как принцесса ужаса? — она бормочет.
— Да.
— Мой отец – самый страшный человек, даже после того, как он ушел в отставку.
Это правда.
— Я чувствовала их кровь в своих венах.
Когда Мария снова встречается со мной взглядом, я вижу в них силу ее родословной – интенсивную, безжалостную и чертовски захватывающую дух.
Я глубоко вдыхаю, наслаждаясь видом моей крутой жены.
— Ты никогда не была так прекрасна, как в этот момент. Блять, Мария, я бы хотел, чтобы ты видела то, что вижу я, когда смотрю на тебя.
— Что ты видишь?
— Королеву. — Я прижимаюсь поцелуем к ее губам. — Мою королеву.
Глава 31
МАРИЯ
По крайней мере, один положительный момент из всего этого был.
Мы с Лукой стали ближе.
Он ставит миску с горячей водой на прикроватный столик и закатывает рукава своей рубашки.
Я любуюсь венами, проступающими под его кожей, и смотрю, как он смачивает мочалку.
Он запер дверь, и в комнате остались только мы.
Ранее, когда медсестра обтирала меня губкой, это было унизительно, но с Лукой все уже по-другому.
Было неправильно отсылать его и звать маму. Надо было дать ему шанс.
Когда он стягивает простыню с моего тела, он подмигивает мне.
— Только ты и я, мой маленький динамит. Я постараюсь контролировать себя.
Я издаю смешок, когда он начинает нежно мыть мое тело.
— Тебе лучше держать себя в руках. Думаю, пройдет некоторое время, прежде чем я смогу заняться сексом.
— Есть другие способы, — бормочет он, теплая ткань касается моей груди.
— Скажи мне.
Уголок
— Твой рот, amore mio.
Я тихонько хихикаю, ценя то, что он придает этому сексуальное, а не унизительное настроение.
Лука не торопится мыть меня, его глаза полны обожания.
— Ты заставляешь меня чувствовать себя драгоценной, — шепчу я. Ткань скользит вниз по моей правой ноге, и когда он достигает моей ступни, начинает массировать ее. — О Боже, — стону я, мои глаза затуманиваются от того, как хорошо это ощущается.
— Что ты скажешь? Получу ли я эту работу? — он дразнит меня.
— Да, определенно.
— Ты больше не попросишь меня выйти из комнаты?
Я качаю головой.
— Как только мы будем дома, я отнесу тебя в ванную и оставлю одну, пока ты будешь ею пользоваться, — уверяет он меня.
Мой подбородок начинает дрожать.
— Спасибо.
Я чувствую, как его дыхание касается моих губ, затем его губы следуют за мной, нежно целуя меня.
— Я сделаю для тебя все, Мария, в том числе и защищу твою гордость.
Открывая глаза, я бормочу:
— Я так сильно люблю тебя, Лука.
Он продолжает мыть мое тело, и к тому времени, как он заканчивает, боль уменьшается, и я чувствую себя расслабленной.
— Ты делал это раньше? — Спрашиваю я, когда он садится в кресло рядом с кроватью.
— Нет, с тобой все получается само собой. — На моем лице появляется улыбка, затем он говорит. — Как только ты встанешь на ноги, я хочу, чтобы ты спланировала свадьбу своей мечты.
— Мы уже женаты.
Он кивает:
— Мы обновим наши клятвы и отпразднуем с нашей семьей и друзьями.
— Значит, аннулирования не будет? — Я поддразниваю его.
— Я сказал, что никогда не отпущу тебя, и я это имел в виду.
— О какой свадьбе ты мечтаешь? — Я спрашиваю его, наслаждаясь тем, как легко все ощущается между нами.
— Ты, стоящая у алтаря, — усмехается он. — Расскажи мне, как ты представляешь себе свою.
— Я хочу свадьбу в черном и розовом золоте.
Уголок его рта приподнимается в горячей усмешке.
— Это очень похоже на тебя.
— Весь декор должен быть черным, включая мое свадебное платье, а Вайолет и моя мама наденут платья из розового золота.
— Что я надену?
— Черный смокинг с галстуком и жилетом из розового золота.
Он кивает, кажется, довольный моим выбором цветов.
— Куда ты хочешь поехать на наш медовый месяц? — он спрашивает.
Счастье разливается в моей груди.
— Куда угодно.
— Сколько детей ты хочешь?
— Двоих, — отвечаю я без колебаний. — Я хочу, чтобы они были близки, как мы с Виктором.
Лука наклоняется вперед, упираясь локтями в кровать.
— Ты знаешь, что я провожу полгода в Италии. Ты не будешь возражать, если будешь переезжать из одного дома в другой?