Избранная поневоле
Шрифт:
– Смерти? — я изумлённо взглянула на него. — Почему вы решили, что я занимаюсь запрещённой тёмной магией?
Дейгаро тяжело посмотрел на меня, словно решая, стоит ли быть со мной откровенным, и всё же сказал:
– Только что я едва успел, чтобы спасти жизнь Кристера. В трактире ему подсунули кружку со смертельным содержимым. Когда я выбил кружку из его рук, ясно увидел след тёмной магии... и твоё лицо.
Сказать, что я была изумлена, было не сказать ничего. Нет, я не знала наверняка, что происходит, когда меняются нити
только где? Странно.
– Оно что, висело перед вами в воздухе?
– осмелилась спросить я.
Дейгаро криво усмехнулся.
– Шутишь? Нет, я знал, что ты не любишь Кристера. Допускаю, что он сделал всё, чтобы укрепить тебя в этой нелюбви. Но ведь сейчас он занят твоим делом! Это ради тебя он таскается по всем этим трактирам, говорит с информаторами, встречается с твоей сестрицей
– Вы что, думаете, что я хотела его убить? — не поверила я.
– Я не хочу так думать! — сквозь зубы выдохнул Дейгаро. — Но мой дар позволяет мне увидеть, кто пытался оказать магическое воздействие на моего побратима.
– Побратима?
– недоумённо произнесла я и сникла.
Я спрашивала не то, я вообще вела себя неправильно! Сейчас мне нужно было спасать свою жизнь, уговаривать Дейгаро поверить мне, а не думать о том, что Кристер оказался связанным с моим мужем кровным братством.
К тёмным магам закон был суров. Их дар блокировали ещё при рождении, а тому, кто правдами и неправдами сумел сохранить его до совершеннолетия, грозило закончить свои дни в страшном
Чёрном остроге. И пусть их редко лишали жизни, но жизнь без магии — это жизнь наполовину.
Став линтиной, я хорошо это поняла, пусть жила и не в остроге, а в прекрасном современном доме.
Маги нитей никогда не были тёмными. Не может быть тёмным тот, кто дарует жизнь. Но, став взрослой, я поняла, почему мама так настаивала на сохранении строгой тайны Слишком лакомым кусочком был наш дар не только для проходимцев всех мастей, но и, что страшнее, для высокородных, стремящихся к власти.
Да и действующих монархов вряд ли обрадовал бы тот факт, что существуют люди, способные подправить нити судьбы.
– Линтина Тэсс, - официальное обращение и голос Дейгаро, от которого так и веяло холодом, ясно показало мне, что терпение линта закончилось. — Вы должны рассказать, что за листы заметила у вас Мийру. Какой обряд вы проводили?
– Я не проводила обряда, - твёрдо сказала я, глядя в глаза линта и надеясь, что его магия способна уловить, что я не лгу.
– Я не тёмный маг. Больше я ничего не могу сказать.
Дейгаро вздохнул, и черты его лица словно застыли в чётком великолепии — хоть монеты чекань.
– Тэсс, - ровно и безэмоционально сказал он.
– Я должен бы немедленно вызвать стражей. Но..не могу. Я дам вам шанс, и сам проверю ваши слова. Если вы невиновны, проверка не причинит вам вреда. Но в случае, если мои подозрения
не имею права рисковать жизнями других людей
– А.-моей жизнью?
– тихо спросила я.
– Проверка не убьёт тебя, дурочка, - в сердцах сказал Дейгаро. — Ни при каком раскладе.
Если ты так боишься — просто признайся, что ты делала?
– Я._не могу.
Если бы он знал, о чём просит!
Дейгаро поднялся. Я боялась, что он заберёт шкатулку — наверняка Мийру рассказала, где я спрятала луры, но мужчина прошёл к выходу, и лишь от дверей обернулся:
– Будет не очень приятно, Тэсс. я не запираю комнату — выйти ты всё равно не сможешь.
Если захочешь рассказать — просто позови. Я буду рядом.
Линт ушёл, а я замерла в какой-то тупой неподвижности. И что теперь? Я понимала, что ничего не закончилось. Дейгаро не остановится, раз уж он решил, что я совершила тёмный ритуал, чтобы убить его друга. От обиды хотелось разреветься — как в детстве, когда ушлая Паола сваливала на меня все свои детские проделки. Сестре удавалось мастерски избежать расплаты. Наказывали всегда меня, хоть я и не была виновата.
И сейчас, когда руки ещё подрагивали от той чудовищной скорости, с которой я распутывала клубок нитей, а тело, потратившее слишком много магии, охватила страшная слабость, меня жгла всё та же полудетская обида, когда мне приходилось расплачиваться за чужой грех.
Я порывисто вздохнула, запрятывая обиду подальше. Я выросла, и что бы обо мне ни думали, у меня нет права отказаться от своего дара. Просто потому, что, вполне вероятно, осталась единственным магом нитей судьбы во все Фларинте.
Но что, если Дейгаро утвердится в своих подозрениях, и сдаст меня в Чёрный острог?
‘Сердце заколотилось так, что мне стало трудно дышать. Говорят, что пытки, применяемые к тёмным, чтобы сломать их волю, ужасны. Мало кто способен пройти «обряд очищения» и не сойти с ума. И пусть в наше время ведьм уже не жгут на костре, не милосерднее ли убить сразу, чем снова и снова проводить жертву через все муки ада?
Я зажмурилась, стараясь успокоиться. Нельзя бояться того, что ещё не случилось. Страх отбирает силы, а их у меня и так маловато. Однако, когда мои настороженные уши уловили тихий звук у дверей, глаза сами широко распахнулись.
Это была всего лишь Мийру. Она тихонько приоткрыла двери, и теперь пыталась протиснуться с большим подносом, на котором стоял графин с водой и тарелка с ломтём хлеба. Так-так, значит, меня переводят на сухой паёк. Я усмехнулась про себя. Ну, этим меня не уморить. Тем более, что есть и вовсе не хотелось. А вот свежая вода кстати.
16.
Служанка поставила поднос на столик у кровати и опасливо взглянула на меня.
– Налей стакан, Мийру, - попросила я, только сейчас поняв, как пересохло во рту.