Избранная
Шрифт:
– Чем могу помочь? – охранник поднял глаза от книги на запыхавшуюся Машу. Та не знала, что спросить, но вдруг ее взгляд упал на один из мониторов. Там резвились дети и прямо перед камерой висела большая розовая свинья.
– Где это происходит?! – Маша ткнула в экран.
– Праздник? В детском саду. А вам куда надо?
– В этой свинье бомба! Нужно немедленно всех эвакуировать!
– Я звоню в полицию, – один из охранников взялся за телефон.
– На это нет времени! – воскликнула Маша и, перепрыгнув через турникет, помчалась по коридору.
– Стой! Без пропуска нельзя! – охранник бросил трубку и побежал следом за ней.– Девчонка здесь, – мрачно сказала Агнесса. – Ее надо остановить.
Кира шагнула было к выходу, но Агнесса покачала головой:
– Не ты. У меня есть кандидатура получше.
Охранники уже почти настигли Машу, когда она, неожиданно для себя, сделала рукой замысловатый жест. Оба охранника резко остановились, и, не удержавшись на ногах, рухнули друг на
Но удивляться было некогда, Маша бежала дальше. И тут из-за угла вышел Дэн и шагнул ей навстречу:
– Маша, подожди!
– Дэн? Что ты здесь делаешь? – девушка на миг остановилась, но потом снова бросилась вперед: – Мне надо бежать.
Дэн догнал ее, схватил за плечи, повернул к себе:
– Маша, подожди! Я здесь из-за тебя…
– Из-за меня? Почему?
– Я не могу смириться с тем, что потеряю тебя. Пойдем со мной.
Он пытался удержать ее, но она вырвалась:
– Понимаю, как это странно звучит, но если я не успею, здесь случится трагедия. Взорвется бомба!
Дэн снова схватил ее за руку, но она вырвалась:
– Как ты не понимаешь?! Там дети!
И побежала вперед. Дэн зажмурился, сжал кулаки, а потом решительно сказал:
– Я иду с тобой!
Но не успел он пройти и нескольких шагов, как услышал сзади знакомый голос, в котором звучала угроза:
– Дэн! Подойди.
Он развернулся – за спиной стояла Агнесса.
– Там же дети! – воскликнул Дэн и хотел бежать дальше, но вдруг адская боль пронзила его мозг. Агнесса медленно сжала кулак, и Дэн, схватившись за голову, повалился на пол. Она еще долго стояла со сжатым кулаком и смотрела, как парень катается по полу, корчась от боли.Алексей Смирнов с битой в руках стоял около свинки. Голова его кружилась, руки дрожали, он проклинал тот миг, когда согласился на эту жуткую авантюру. Но страх держал его крепко.
– Дети, мне нужна помощь одного из вас!
– Я! Я! Я! – раздалось со всех сторон.
– Только одного. Вот ты, выходи!
Марк важно вышел наперед. Алексей протянул ему биту, завязал глаза плотной повязкой и заставил покружиться.
– Марк! Марк! Марк! – выкрикивали дети хором, пока мальчик пытался сориентироваться, где же висит свинка. Он размахнулся – при этом Смирнов отскочил в сторону, – но не попал.
И тут в зал вбежала Маша. Она сразу отметила взглядом мальчика с битой, стоящего возле свинки, и клоуна, который ссутулился и прикрыл голову руками.
– Не дай этому произойти! – устремив взгляд на клоуна, велела она. Клоун медленно повернул к ней голову.
– Марк! Марк! Марк! – скандировали дети.
Мальчик с битой снова размахнулся, и на этот раз его удар обещал быть удачным, – если только это можно было назвать удачей.
– Отбери у него биту! – прошептала Маша, глядя в глаза клоуну.
Алексей успел в последний момент – бросился к Марку, перехватил биту и дернул на себя. Мальчик недоуменно стащил с глаз повязку и чуть не заплакал.
– Что вы делаете? – возмутилась Марьяна. – Отдайте ребенку биту!
Она подбежала к клоуну и попыталась отнять биту, но тот держал ее крепко.
– Да кто вы вообще такой?! – Марьяна сдернула с клоуна парик, и удивленный вздох прокатился по залу. – Леша?!
Теперь и грим не спас. Без парика Алексея узнали все сотрудники.
И тогда Маша закричала:
– Все назад, в свинье бомба!
Испуганная толпа с криками бросилась к выходу. Кроме Маши в зале остались только Марьяна и Инга.
Алексей вынул из кармана необъятных клоунских штанов пистолет и направил на Марьяну.
– Леш, что ты делаешь? – прошептала Марьяна.
– Что, непонятно? Шучу.
– Опусти пистолет. Ладно, я виновата, но зачем ты так?!
– Зачем? – Алексей не опускал пистолет. – Ты не оставила мне выбора.
И тогда Маша бросилась между ними и закрыла собой женщин.
– Оставь пистолет. Ты же знаешь, что это не выход, – сказала она, глядя в глаза Алексею. – Брось его, Леша.
Алексей был в панике. Из глаз его текли слезы, пистолет выпал из дрожащей руки.
– Уходите отсюда! Живо! – истерически заорал он и взмахнул битой, подходя к свинке. Марьяна с Ингой, а вместе с ними и Маша выбежали из зала и помчались вниз по лестнице.
– Наверху Алексей! В свинье бомба! – выпалила Марьяна, подбегая к посту охраны. – Вызовите полицию!
– Не надо полиции! – закричала Маша. – Я должна с ним поговорить.
– Это она! – закричал охранник, увидев Машу. Они схватили ее за руки, девушка пыталась сопротивляться, но силы были неравны. Тогда ей пришлось прибегнуть к хитрости.
– Ну хорошо, я больше не буду буянить, – сказала она, прекратив сопротивляться. – Все, я спокойна.
Охранники отпустили ее, а в следующий же момент Маша метнулась между ними, сиганула через турникет и вновь помчалась по коридору.
Алексей сидел возле свинки и рыдал. Теперь он понимал, что на самом деле означало «продать душу». Теперь он не принадлежал себе, а должен был выполнять приказы этих жутких существ. Демонов? Да, наверное. Он хотел, оставшись в одиночестве, ударить по свинке и покончить со всем этим, но у него недоставало решимости.
– Ты такой слабохарактерный, – рядом возникла Агнесса. – Но можешь не
– Больше никакой мести! Я не позволю собой управлять!
– Ты продал свою душу. Мы заключили договор.
– Я расторгаю его!
– Это невозможно, – властно ответила Агнесса. – Ты выполнишь свои обязательства.
Алексей поднялся. Сжал в руках биту.
– Не беспокойся, – вкрадчиво сказала Агнесса. – Скоро страдания других будут доставлять тебе удовольствие.
– Не будут, – коротко ответил Смирнов – и ударил битой по яркому розовому боку…
Взрывной волной выбило окна, полетела штукатурка и бетонная пыль. Машу, которая не успела добежать совсем немного, сбило с ног, и она упала на руки гнавшемуся за ней охраннику.
Марьяна и Инга обнявшись, рыдали в холле.Глава 12 Сестра, которую не ждали
Несмотря на поздний час, Петр находился в своем кабинете. Он, владелец фабрики, отдавал ей все свои силы без остатка, и его стараниями производство процветало. Вот и теперь, когда ушли даже уборщицы, Петр не спешил покинуть офис, ожидая важного звонка. Наконец мобильник ожил. Звонил сын Павел, он же главный заместитель отца и будущий наследник всего капитала. Петр поднял трубку:
– Что значит – где я? В офисе! Я согласен на сумму, которую назвали украинцы, выгоднее все равно не найдем. Назавтра нужно подготовить контракт, займись. Все, пока.
Петр устало опустился в кресло. Выгодный контракт, можно сказать, был в кармане, а это сулило компании хорошую прибыль и открывало новые горизонты.
– Лида… Как жаль, что ты этого не видишь. Я довел дело до конца, я смог… – прошептал он стоящей на столе фотографии.
С фотографии на него смотрела Лидия – безвременно ушедшая супруга, с которой они вместе поднимали бизнес с нуля и чьей моральной поддержки и мудрого совета Петру теперь очень не хватало. Петр так и не смирился с кончиной любимой женщины – ему казалось, что она незримо всегда присутствует рядом, он часто видел ее во сне.
– Сонечка… Я так по тебе скучаю, – произнес Петр, взяв в руки другую фотографию. Маленькая девочка с косичками, изображенная на ней, была его дочерью. Много лет назад она вопреки воле родителей вышла замуж за недостойного, как им казалось, кандидата и уехала с ним в Англию. С тех пор отец и дочь не общались, и у Петра беспрестанно болела душа за свою любимицу. Только и осталось ему на память, что фотография дочери с надписью «Папочке от Сони», которая всегда стояла у него на столе…
Поставив фотографию на место, Петр поднялся. Была уже ночь, и следовало возвращаться домой. Окна кабинета выходили прямо в цех, безмолвный и полутемный в это время суток.
Но что это?! В окно, из цеха, на него смотрела, встав на цыпочки, маленькая девочка – видна была только верхняя половина личика. Увидев, что на нее смотрят, девчушка отскочила от окна и убежала – только косички мелькнули в воздухе.
– Это еще кто?! – Петр выскочил из кабинета и побежал по проходу между станками к тому месту, куда скрылась девочка.
А она не скрылась. Она стояла посреди прохода и смотрела на него большими серьезными глазами.
– Соня?! – ошарашенно пробормотал мужчина, останавливаясь. Сходство с фотографией было очевидным.
– Но как…
Как такое могло быть, если Соня давно выросла, хотел спросить Петр, но не успел. Из-за станка вышла высокая темноволосая женщина и взяла девочку за руку.
– Лида? Но как…
Это была Лидия. Только молодая и красивая, как на фотографии, а не такая, какой она была последние годы своей жизни.
Лидия и маленькая Соня, взявшись за руки, безмолвно приближались к нему из темноты цеха.
Петру перестало хватать воздуха, он схватился за грудь от резкой боли, а в следующий момент рухнул на пол и перестал подавать признаки жизни.
Кира с Агнессой переглянулись и захихикали. Им было совсем нетрудно немного видоизменить свою внешность.
Вот уже несколько дней Катя дулась на Гошу. У него завелась от нее тайна, и это было просто возмутительно! С тех пор как Катя стала подрабатывать в кафе, она часто видела там Гошу в компании с каким-то незнакомым ей человеком. Они усаживались за дальний столик, подолгу разговаривали, этот человек давал Гоше какую-то литературу. Гоша не только не хотел о нем рассказывать, так еще и однажды, беседуя с этим типом, отказался ее провожать!
С тех пор Катя на Гошу капитально обиделась и выдвинула ультиматум – или он знакомит ее со своим таинственным другом, или пусть ищет себе другую дурочку. И Гоша сделал одолжение – подвел к ней своего знакомого и сказал, что это его друг Антон. Но кто такой этот Антон, рассказывать не пожелал, и они опять поссорились.
Словом, между Катей и Гошей пробежала черная кошка. Девушка опасалась, что Гошу охмурили сектанты, но поделать с этим она ничего не могла. Зато Катя с удовлетворением наблюдала, как после гибели Лизы потеплели отношения между Машей и Дэном. Несколько дней назад, как она знала, Дэн хотел уехать из города, но передумал и вернулся – оказался не в силах расстаться с Машей. И теперь Катя часто видела, как они шли взявшись за руки, как нежно смотрели друг другу в глаза, как целовались… Это Катю радовало – подруга наконец-то счастлива.