Избранная
Шрифт:
Наконец заветный контракт с украинскими партнерами был готов, и Павел вздохнул с облегчением. Теперь оставалось только передать его украинцам – и дело в шляпе. Ну да это было сущей ерундой.
Павел вошел в офис. Исполнительная Наталья уже вызвала курьера – это был серьезный молодой человек в деловом костюме.
– Это очень, очень важные документы! – сказал ему Павел, прежде чем вручить пакет. – Они не должны потеряться, и вы не должны опоздать.
– Понял, – кивнул юноша. – Будет сделано.
Павел не сразу решился расстаться с документами:
– Это точно хороший курьер? Я могу ему доверять?
– Как самому себе, – убедительно
– Отзвонитесь, как передадите, – потребовал Павел. – Вы поняли?
– Более чем, – кивнул Дэн, принимая документы.
Кира за спиной у шефа хитро подмигнула «курьеру».
В глубокой задумчивости Гоша сидел в келье у Антона. Тот приготовил чай, поставил перед братом банку варенья:
– Наши монахи сами варят. Земляника, кажется. Или малина… Да, земляника – летом пахнет.
Но Гоше было не до варенья. Все его мысли стремились к Кате. Вчера вечером они со Стасом, как товарищи по несчастью, пошли принципиально в другое кафе, познакомились там с классными девчонками, потом одна из них пригласила его к себе домой «посмотреть книжки»… И что? Смотрели книжки. Потому что он не нашел в себе сил изменить Кате…
– Если человек не реагирует на земляничное варенье, значит, у него что-то случилось, – философски заметил брат. – Рассказывай.
– Катя, – сознался Гоша. – Она хочет знать, как мы с тобой познакомились, откуда ты взялся, и вообще…
– Так скажи ей.
– Как? – удивился Гоша. – Ты же сам просил не распространяться. Никто не должен знать, что ты мой брат, так ведь?
Антон внимательно посмотрел ему в глаза:
– Ты ее любишь?
– Люблю, – выдохнул Гоша.
– Значит, скажи. Между любящими людьми не должно быть тайн.
Из гимназии Катя вышла вместе с учителем. Они шли по улице и обсуждали предстоящий Катин реферат по английскому.
– Где лучше застревать – в самом начале реферата, в середине или в конце? – улыбалась Катя.
– Застревать вообще не надо, – шутливо погрозил ей пальцем Леонид Борисович.
– После такого – точно застряну!
– Я так понимаю, что теперь мне легче самому его написать. Но – нет. Ты сама прекрасно справишься.
Катя засмеялась:
– Спасибо.
Они остановились у шоссе – дальше им было идти в разных направлениях.
– Ну все, поеду домой, – сказал учитель. – Весело было с тобой поболтать.
– Весело? – смутилась Катя. – А я думала, что я скучная…
– Нет, абсолютно нет, – серьезно ответил Леонид. – Ты напоминаешь мне одного человека, с которым я очень давно не общался.
– Вашу подругу? – догадалась Катя.
– Может быть.
Они стояли, глядя в глаза друг другу, и не видели, как неподалеку остановился черный внедорожник и тонированное стекло на водительской дверце опустилось. С иронической улыбкой Феликс наблюдал, как Катя неловко попыталась обнять учителя на прощание, они стукнулись носами и снова засмеялись.
– Поцелуй ее! – прошептал Феликс. – Поцелуй…
Позднее Леонид Борисович и сам не мог понять, что на него нашло. Он притянул Катю к себе и стал страстно целовать в губы. Сама же Катя сначала опешила, а потом ответила объятиями на объятия, поцелуем на поцелуй…
Феликс вынул фотоаппарат и сделал несколько снимков.
– Отлично! Браво! Фееричный слив! – он спрятал фотоаппарат и завел машину. – Мой долг выполнен, рабочий день окончен.
Взревел мотор, и черный внедорожник укатил. Учитель сразу очнулся, поразился собственному поведению и поспешил уйти. Катя же не нашла в этом ничего предосудительного.Дэн долго думал, прежде чем решился на разговор с Машей. Она, снедаемая чувством
Но сам он не был готов к этому разговору. Всегда уверенный в себе, Дэн теперь просто не знал, что ему говорить и как быть. С одной стороны, он любил Машу и втайне мечтал о близости с ней. И теперь, казалось бы, к этому не было препятствий. Но что после этого будет – Маша станет такой, как Марго или Кира? А вот этого Дэн не хотел допускать. Потому что теперь он любил Машу, любил по-настоящему и не желал ей такой судьбы, на собственном опыте убедившись, что этот путь ведет только в ад.
И теперь он не знал, как ему быть. Оставалось, как и прежде, балансировать по краю, тянуть время, надеясь непонятно на что…
Он догнал Машу у самого дома.
– Ты что здесь делаешь? – удивилась она.
– Я хочу признаться, – начал он таинственным тоном. – Я тоже.
– Что – тоже? – напряглась девушка.
– Я тоже не спал всю ночь, как и ты, думал, что это такое было вчера между нами… Ты сможешь меня когда-нибудь простить? Знаешь, последнее время происходит что-то странное, все меня в чем-то обвиняют. Может, я плохой человек?
– Нет, ты самый лучший! – выпалила Маша и сразу устыдилась своего порыва.
– Я просто не хотел, чтобы ты утром жалела. Понимаешь? А то получилось – пригласил, уломал…
– Уломал? – растерянно спросила Маша.
– А сегодня ты бы вдруг решила, что этот вечер – ошибка. И что?
– Что?
– И я тебя потеряю. А я не хочу этого, – он привлек ее к себе и поцеловал в губы. – И я готов вымаливать прощение!
– Тогда с тебя горячий чай, – ответила она делано строго. – И прогулка…
– Всего-то?
– До утра! – засмеялась Маша.
И они, взявшись за руки, пошли вдоль вечерней улицы, освещенной редкими фонарями.
Феликс немного слукавил, когда говорил об окончании рабочего дня. Закончив «фотосессию» целовавшихся учителя и ученицы, он прямиком направился домой к Леониду Борисовичу и успел туда раньше хозяина. За те несколько минут, что разделяли время их прихода, Феликс успел устроить в квартире полный разгром: он расшвырял вещи, разбил экран телевизора, вырвал фотографии из рамок, прикарманив найденную там заначку, и аккуратно положил на самое видное место ключи от машины отца Дэна с приметным брелоком.
А Дэн ничего не знал об этом. Он допоздна гулял по парку с Машей и не думал ни о каких неприятностях.
Следующее утро ознаменовалось для Петра Евгеньевича ужасной новостью: украинские партнеры не получили вчера никаких документов и, разуверившись в его компетентности, заключили договор с другим предприятием. Курьер исчез вместе с бумагами.
Свою злость Петр вполне справедливо выместил на сыне:
– Я просил тебя просто отправить документы! Это задача для ребенка, но ты даже с этим не справился. Дважды я подводил их к этому контракту, и дважды он срывался из-за тебя! Это был наш последний шанс! Не будет из тебя толку, Павлик, кого я обманываю…
Павел побежал разбираться к секретарше. Но у Киры был готов ответ:
– А ты не понимаешь, что произошло? За всем этим стоит твоя сестра. Завтра она устроит еще какой-нибудь форс-мажор, а послезавтра вернется, и отец принесет ей в зубах документы на фабрику!
Павел потрясенно заходил взад-вперед по комнате. Так вот какая змея эта Софья! А он-то поверил в искренность ее добрых чувств сегодня…
– Ненавижу ее!
– Не ты один, – усмехнулась Кира. – Но только ты сможешь что-то изменить. Если, конечно, тебе хватит мужества.