Избранница
Шрифт:
"Мне придётся это сделать", — грустно призналась аранха.
"И, оставив меня, ты лишишь меня той силы, которой наделила два года назад?"
"Да", — ответила паучиха после долгой паузы.
Чувствовалось, что ей не хочется это говорить, но аранхи никогда не лгали.
Глава 10. Гробница Ассеана.
Ариэна не обиделась на подругу и всё же долго не могла избавиться от чувства горечи, оставшегося у неё после этого разговора. Ей не хотелось прене6регать тем даром, которым её наделила Дамея, но она понимала, что не вправе прене6регать и тем, который она унаследовала от матери. Ариэна была уверена: живи она на островах, она уже
Самый жаркий месяц года подошёл к концу, а вместе с ним и каникулы, правда, о начале занятий пока никто даже не заикался. Месяц антар почти целиком состоял из праздников, подготовкой которых занимались в основном аранхины. Большинство учениц охотно помогали своим наставницам. Ариэна к этому 6ольшинству не относилась. В Мастерских она появлялась реже всех, но аранхины смотрели на это сквозь пальцы. Помощниц и без неё хватало, а ухаживания Галиана вообще поставили её в особое положение. Только вот по иронии судьбы она была едва ли не единственной девушкой в Священном Саду, которая не мечтала ни о знаках внимания со стороны Галиана, ни тем более о перспективе стать его сердечной подругой.
Первое, что он сделал, вернувшись из поместья, так это послал ей корзину редких и очень дорогих голубых роз. Среди цветов оказалась изящная расписная коробочка с засахаренными орехами и фруктами. В Див-Аранхе считалось, что цветы и сладости ни к чему не обязывают, но Ариэне всё равно было не по себе. Тем более что на дне коробки она обнаружила записку следующего содержания: "Эти розы напомнили мне цвет твоих глаз в ясный весенний день. И хотя глаза твои изменчивы, как море, всё же голубого в них больше, чем зелёного. Если я, конечно, не принимаю желаемое за действительное".
Ариэну просто в краску бросило. 3елёный издавна считался цветом измены, а голубой и синий — цветами согласия, особенно в любовных делах. Недаром возле Домов Наслаждений горели голубые фонари. Это означало, что здесь не отказывают. Когда-то в южных и центральных урах был такой обычай. Предложение руки и сердца делалось в письменной форме — чаще в стихотворной, а ответом был наряд девушки, в котором она, получив послание, появлялась перед поклонником. Голубая накидка означала согласие, зелёная — отказ.
На первый же праздник Ариэна явилась в Дом Собраний в наряде цвета морской волны. Она вообще любила этот цвет, так что у Галиана не было особых оснований видеть в этом скрытый смысл, ну а если ему непременно хотелось его увидеть, то зелёный, хоть и чуть-чуть, но всё же преобладал над голубым. Галиан оценил её деликатность. Она не хотела оскорблять его резким отказом или открытым пренебрежением. Этот человек и так был очень опасен.
— Неужели ты нигде, кроме Ур-Ангоя, не побывала? — спросил Галиан. — Даже в родной ур не съездила?
— Я и так прожила там безвылазно четырнадцать с половиной лет.
— И ты почти весь месяц скучала тут одна, в жаре, в четырёх стенах?
— От жары меня спасал охладитель, — ответила Ариэна. — А от скуки работа. Я никогда не скучаю. Особенно, когда я одна. И особенно, если под рукой кисти и краски.
Тамрана в Доме Собраний не было. Ариэна узнала, что в последнее время он появляется в Святилище, только когда у него дежурство, а так целыми днями пропадает в уютном маленьком особняке недалеко от Парка Развлечений. Этот старинный особняк недавно сняла одна знатная лиммеринка, приехавшая
После дождей, которые в первой половине месяца антар шли чуть ли не каждый день, зацвёл мелвис. Даже Ариэна то и дело чихала от его сладковатой пыльцы, заполонившей но только сады и парки, на и все улицы города, а у маленькой Алимы эта пыльца вызвала сильное обострение болезни. Мелвис отцвёл очень быстро, но состояние Алимы продолжало ухудшаться. Девочке стало немного легче, когда Ариэна по своему обыкновению добавила ей в питьё измельчённую нить Дамеи, но чувствовалось, что улучшение будет кратковременным. Впрочем, как и прежде.
— Пожалуйста, нарисуй мой портрет, — попросила однажды Алима, когда Ариэна зашла её навестить. — Я могу позировать, сидя в подушках. Нарисуй меня принцессой… В красивом платье, с украшениями в волосах… Нет, лучше с венцом на голове. Чтобы в центре была синяя звезда с восемью концами — как цветок ризены. Знаешь, а ведь я могла бы быть принцессой. Самой настоящей! Наш род очень древний. Гораздо древней, чем род, к которому принадлежал последний царь Аранхайи. Мы потомки царя Симерада. Я знаю, что о6 этом нельзя говорить — если бы дедушка услышал, он бы рассердился. Да я ведь не маленькая, сама понимаю… Я знаю, что ты никому не расскажешь. Никаким там аранхитам и аранхинам. Ну а если и расскажешь, то мне уже всё равно. Я ведь скоро умру.
— Что ещё за глупости! — Ариэна притворилась рассерженной. — Все болеют…
— Но не все выздоравливают, — возразила Алима. Её спокойствие и серьёзность даже немного пугали Ариэну. — Я болею уже долго, и мне становится всё хуже. Скоро станет совсем плохо. Может, на этот раз я уже и не встану. Да ты не думай, я не боюсь. Мы же всё равно родимся снова. Когда Аранха соткёт новое полотно, всё будет лучше, чем сейчас. В следующей жизни я обязательно буду принцессой. Мне очень нравится, как ты рисуешь. Если ты не очень занята, пожалуйста, сделай мой портрет.
Ариэна не смогла бы отказать девочке, даже если бы была загружена работой с утра до ночи, но она боялась браться за этот портрет. Боялась, что на нём отчётливо проступит то, что особенно страшно видеть на челе ребёнка. Тень смерти. Она взялась за полотно с тяжёлым сердцем, а, закончив его, не знача, что и думать. Сходство с оригиналом ей как всегда удалось, правда, девочка на потрете выглядела куда более здоровой и бодрой, чем та, которая позировала. Юная принцесса в венце с восьмиконечной синей звездой была прелестна, но что-то в выражении её лица немного пугало Ариэну. Алима часто капризничала, отчего её губки всегда казались слегка надутыми, но девочка на картине была не столько капризной, сколько надменной. Принцесса, привыкшая повелевать. И добиваться своего во что бы то ни стало. Эта принцесса не нравилась Ариэне. Зато маленькая заказчица, увидев свой портрет, пришла в восторг.