Избранники Небес
Шрифт:
Каждый склеп состоял из кладки сорока одного каменного блока (вес одного был в среднем восемнадцать тонн), они герметически закрывали углубление длиной сто футов, вырубленное в камне. В нем была кедровая ладья, разобранная по частям. Тринадцать склепов были зарыты в песках пустыни на южной стороне усыпальницы фараона Хуфу. Именно на стенах этих склепов Финиану предстояло высечь магические цифры виденья властелина. Пока он отдыхал и крепился силами, строители подготовили все необходимое для предстоящих работ. Слугу фараона снабдили инструментами, прикрепили к концам веревок твердую доску и опустили на ней в склеп. Финиан нанес на глинистую поверхность цифры, указал номер склепа, намазал надпись лаком из древесной смолы и
Радуга цветов заиграла на безоблачном небосводе. Жара дня спала и вечерняя прохлада принесла облегчение изнеможенным телам рабов.
Сложив руки на груди, Финиан созерцал последний закат в своей жизни. Подул легкий ветерок, принесший знакомый аромат кедрового дерева. Слуга вздохнул, с горечью вспомнив свое детство. Оно было тяжким, но надежда на лучшее будущее всегда теплилась в его сердце. Упорными трудами добивался успехов, завоевал сердце любимой, и тут все кончилось, не успев начаться. Подумав о Калидэе, он вспомнил о последнем даре возлюбленной. Смертельный яд должен был безболезненно убить его. Коротка была его жизнь, но он ни о чем не сожалел.
– Прощаешься с жизнью, жалкая псина?
Финиан не шевельнулся. Он узнал голос своего убийцы.
– Нет, ваше безжалостное величество. Представил
на миг день вашего правления - и мне стало больно за народ Кемта.
– Больно? Что за чепуха!
– Хафра упорно добивал
ся престола. Несмотря на то, что его старший брат был будущим фараоном, он надеялся свергнуть Джедефру и занять его место.
– Я буду великим фараоном, и все здесь будет моим! Все! Я велю построить колоссальную усыпальницу, моя статуя будет превышать все изваяния предшествующих фараонов, и даже Сешеп-инх будет моим! Он будет стражем моей гробницы, будет у моих ног... Весь Кемт будет у ног фараона Хафры! Я буду великим сыном Амона!
– Да-а, великому Хафре тщеславию не придется
учиться. Полагаете, народ останется безмолвным, узнав, какой низменной почестью вы наделили Сешеп-инх Атума22? Он не будет вашим. У могучего Сешеп-инха другое предназначение!
– Ерунда! Кто посмеет противоречить фараону?
Кто осмелится высказать истину сыну Амона?
– Простите, ваше величество! Я забыл, что ваша
светлость собирается стать великим, милостивым, всеведущим, но проклятым богами фараоном...
Лицо принца побагровело от злобы.
– Возможно, при вашей жизни люди от страха не
смогут высказать истину. Но когда наступит время великому фараону Хафре предстать перед Озирисом23, тогда уж народ произнесет над ним свой суд и Маат24 не спасет ваше сердце от Амта25. Еще неизвестно, будете ли вы жить на "полях блаженных" и заслужите ли погребение в собственной усыпальнице.
Это предсказание переполнило чашу терпения палача.
– На все воля богов! Но ты не увидишь тот день!
С этими словами Хафра ухватился за рукоять тема26, вынул из пояса и нанес удар Финиану. Ловкий слуга увернулся от удара, но Фортуна не благоволила к нему. Оступившись об инструменты, он поскользнулся и упал в последний тринадцатый склеп. Пролетев огромное расстояние, приговоренный ударился спиной о кедровые брусья ладьи. Позвоночник хрустнул, и он жалобно застонал. Несмотря на невыноси
мые боли, Финиан все еще был в сознании и видел происходящее вокруг. На самой вершине у обрыва стояла чья-то
– Так повелевал сын Амона!
– прервал их риторику
царевич.
Собравшиеся приутихли при этих словах.
– А как же письмена? Ведь этот бедолага не завер
шил свою работу, - не мог угомониться строитель.
– Да ну их, эти надписи, - отмахнулся принц.
Властелин и не узнает об этом. Не так ли, Менкасур?
– Хафра испытующе взглянул на него.
– Да, благородный сын фараона. Повелитель не уз
нает об этом.
Царевич велел заложить каменной плитой последний склеп.
– Но достопочтенный принц, рабочий день уже за
кончился... рабы устали... мы хотели довершить это дело завтра... С первыми же лучами солнца мы закончим начатое... Обещаю...
Хафра колебался, но в конце концов согласился со строителем. Уселся в паланкин, и носильщики доставили его во дворец владыки. Фараон Хуфу из окна своих покоев приметил возвращение сына. Рядом с ним не было статной, смуглой фигуры Финиана.
"Возмездие свершилось!" - подумал властелин.
Он оглянулся по сторонам, поблизости никого не было. Устремил взор на небо, усыпанное мириадами звезд, и возгласил:
– Я выполнил твое веление, Агива! Я выполнил
его!...
В эту ночь Хуфу был не единственным, кто созерцал астральное небо. Его слуга, ставший жертвой обмана и интриг, лежа в склепе, с блаженной улыбкой на лице уставился на звездное покрывало богини ночи.
В руке он держал опустошенный флакон из-под яда. Смертельный напиток медленно пробирался в каждую клеточку молодого организма. Боль в теле мученика стихла, твердая поверхность деревянных брусьев стала словно перина, а лунный свет, озаривший дно склепа, принес покой и тепло.
– Прощай, моя Калидэя... Калидэя!...
– молодой
египтянин закричал что было мочи, но лишь равнодушные звезды внимали ему.
* * *
Вскоре после случившегося инцидента фараон Хуфу умер. Престол, как и надлежало, занял его первенец Джедефра. Однако правил он всего лишь восемь лет, и скончался от неизвестного недуга. О Кавабе, втором сыне фараона Хуфу, история умалчивает. После смерти Джедефры престол занял его младший брат - Хафра. Он правил двадцать шесть лет и прославился как самый большой изготовитель статуй. Более ста пятидесяти изваяний - от самых маленьких до колоссальных размеров - было воздвигнуто в Кемте в честь фараона Хафры. Жестокий правитель умудрился изменить даже лицо Сешеп-инха, увековечив таким образом времена своего правления. Как он и предвещал, великий Сешеп-инх стал почитаться как страж его усыпальницы, и потомки забыли об истинном предназначении великана. Однако ж этот поступок ему не простили ни люди, ни боги. За свое изуверское отношение к Сешеп-инх Атуму после смерти фараона Хафру судили и он был лишен права погребения в собственной усыпальнице. До сих пор его прах не был найден и исследователи теряются в догадках о местонахождении мумии жестокосердного Хафры.
Г л а в а 10
ТЯГОТЫ ЛИШЕНИЙ
Нет большей муки, чем воспоминание в несчастье о счастливом времени.
А. Данте
Оставим, дорогие читатели, древний город Меннефер и вернемся в будущее этой страны - в город Мут. Оказавшиеся на грани гибели представители высшей ступени живых организмов Земли пытались восстановить нормальный образ жизни.
Интеллектуалы и их спасители провели ночь в более спокойной обстановке. Гатеридж решил дать людям отдохнуть после дневной перебранки. Да и сам он хотел обдумать речь, которая могла бы убедить людей следовать за ним. Долго он ворочался на водительском сиденье своего поуверэнджина и только под утро смог уснуть.