Избранники светил
Шрифт:
А что не человек, так это не страшно. Лебедь вот вообще с духами общается, а Дейс, ходят слухи, с лунаркой спал, причем чуть ли не в Нижнем Мире. В конце концов, все ходят под светом Солнца.
Уши Шарры радостно дернулись, от оставшейся одежды она избавилась моментально; Пантере понадобилась пара секунд на то же самое.
Эту ночь Зенитный запомнил надолго. Женщин у него в Нексусе хватало, но еще никто не мурлыкал, прижимаясь к нему и не облизывал с увлечением солнечную татуировку на груди, щекоча вибриссами. Коготки Шарры оставляли царапины, которые тело Возвышенного заживляло через считанные мгновения, а шерсть приятно
Пантеру невольно завораживало то, как дергались уши миррины, когда он в очередной раз сжимал умещающуюся в широкой ладони грудь. А хвост… до этой ночи солар даже не представлял, что можно сделать сильным пушистым хвостом, и невольно задерживал дыхание, когда тот мягкими, ласковыми движениями проходился между ног Пантеры, щекоча крупный темный ствол.
На пике наслаждения она не вскрикивала, как человеческие женщины – лишь тихо рычала, наклоняясь к любовнику и касаясь его кончиком языка. А потом, когда они лежали рядом, отдыхая – задумчиво водила хвостом по ногам Пантеры, задевая самый чувствительный орган; глаза Шарры при этом искрились весельем.
И эта ночь была только первой. На третью солару уже совершенно не хотелось продолжать путь.
А потом, еще через несколько дней, случилось то, чего Зенитный опасался с самого начала – пришли фейри, облаченные в лед и листья прекрасные воины Вильда, и самая лютая вьюга была добрее их взглядов.
Первую атаку охотников Хаоса миррины отбили со всемерной помощью Пантеры. После этого его зауважали в поселении еще больше: никто не смог, не пострадав, в одиночку удерживать ворота и заставлять фейри отступить, а многих из них – оставить лежать на траве, распоротыми снизу доверху зазубренными клинками катаров.
Но на следующий день они пришли снова. Штурм отбили уже с меньшей легкостью, и шаман с Шаррой весь день не покидали домов, готовя целебные снадобья и укрепляя обереги против детей Хаоса.
– Если они будут так нападать и дальше, – мрачно сказал Пантере вождь Синкарай, необычно высокий миррин с темной шерстью, – то нам конец. Обереги пока держатся, но слабеют с каждой атакой, и если они не выдержат…
Солар кивнул. Защитные знаки не давали детям Хаоса перемахнуть через стены, вынуждая штурмовать ворота; без такой защиты фейри легко ворвутся внутрь, и даже сила Зенита их не остановит – он просто не сможет быть везде, и силы его не безграничны. Был бы здесь Дейс со своими наемниками или Лебедь, способный защититься от фейри властью древних пактов… но увы. Сокруговцы далеко и связаться с ними не выйдет.
– Помощи ждать неоткуда? – спросил Пантера, глядя мимо Синкарая на Шарру, вышедшую из дома и устало опустившуюся у стены; уши ее поникли, хвост разметался по земле. Солар невольно вспомнил, как этот хвост ласково касается самых нежных мест, как кисточки на ушах трепещут в миг страсти; покачал головой, отбрасывая неуместные сейчас образы.
– Союзники далеко, да и не справятся они с… – Синкарай задумался. – Хотя есть кое-кто. Богиня. Странная… ее найти непросто – надо идти туда, где никто из воинов не бывал.
– Я
Вождь подумал и кивнул.
– Если не задержишься – выстоим. У тебя всего пара дней будет.
Вот так и вышло, что Пантера вновь шагал по Восточной Грани, стараясь держаться указанного пути, ощущая за спиной охотника-фейри, который никак не хотел потерять след солара… и все яснее понимая, что он заблудился.
Опять.
Ну что за невезение!
Фейри, державшийся со своими гончими далеко позади, настроения не улучшал. Пантера предполагал, что может с ним справиться, но кто знает, можно получить и раны, которые его замедлят. А надо торопиться.
Однако судьба все решила за солара. Очередная тропа вывела его к… скале? Да, к скале, которая между деревьев еще минуту назад никак не просматривалась. Обогнуть ее и скрыться от приближающегося преследователя Пантера никак не успевал, и потому лишь вздохнул и развернулся к скале спиной, подняв руки и готовясь к бою.
Фейри появился из-за деревьев через минуту; он был высок и строен, лицом ему служила деревянная маска, в руке блестело золотистое копье, а на серебряных поводках скалили зубы три пса с клыками из алмазов и шкурой из травы.
– Ну вот и окончена охота! – торжественно объявил фейри, отпуская поводки. Псы немедленно двинулись вперед, взирая на солара как на добычу.
Тот мрачно улыбнулся – были бои и похуже, с озверевшим лунаром, например. Или с наглыми богами. Или…
– Я посвящаю твою смерть… – продолжил фейри и осекся, глядя куда-то поверх головы солара. Псы тоже замерли, нерешительно уставившись мимо Пантеры.
А затем, совершенно неожиданно, сверху по скале сбежали кошки. Десятки, сотни кошек, промчавшихся мимо остолбеневшего Зенитного и с яростным воем накинувшихся на фейри и его свору; сын Вильда даже не успел занести копье, когда в его плоть вонзились тысячи когтей и клыков. На глаза у замершего рядом со скалой Пантеры фейри мгновенно разорвали на части, оросив траву бледной кровью; здоровенный серый кот с урчанием утащил в сторону голову охотника, держась зубами за длинное острое ухо.
Псов постигла та же участь. Возвышенного же кошки проигнорировали.
Солар медленно поднял голову, поворачиваясь. За скалой волновался лес, которого еще пару минут назад там не было.
Лес из кошек.
Трава обычных лесов перетекала в шевелящийся пушистый мех, покрывавший землю рядом с лапами деревьев. Одни из них были похожи на исполинских кошек, чей мех походил цветом на кору, а вместо задних лап росли могучие корни. Передними же лапами деревья помахивали мохнатыми лианами, а голова поросла тысячами меховых игл.
Другие деревья выглядели еще более необычно – они состояли из тысяч кошек, прижавшихся друг к другу и сотворивших высокие сосны и ели. Они постоянно перемещались, меняясь местами и качаясь; иногда кошка отрывалась от ствола и перебегала к другому.
Пантера даже не знал, что сказать. Молчание нарушило одно из гигантских котодеревьев, наклонившееся к солару и сообщившее густым басом:
– Мяу?
– Итак, – задумчиво произнесла Величественная Повелительница Прославленного Дерева, – ты пришел просить помощи для своих друзей. Я знаю мирринов, хорошее племя, и родственное моим подданным. В какой-то степени.