Избранное (сборник)
Шрифт:
Не гибель страшна, но нельзя умереть человеку во имя себя самого. Ибо не за что больше умирать – все погибло.
И из бездны подымается ангел зла – серебряная пятигранная звезда над головой его с семью лучами, и страшен он.
– Погибни во имя мое!
И нет спасения свыше.
Злость моя лютая.
И тянется замкнутая слепая душа, немыми руками тянется в беспредельность – —
И не проклинаю я никого, потому что знаю час, знаю предел, знаю исполнение сроков судьбы.
Ничто не избежит гибели.
О,
Каждый сам в одиночку несет бремя проклятия своего – души своей закрытую чашу, боясь расплескать ее.
Тьма вверху и внизу.
И свилось небо, как свиток.
И нету Бога.
Скрылся Он в свитке со звездами и с солнцем и луною.
Черная бездна разверзлась вверху и внизу.
И дьявол потерял смысл бытия своего, повис на осине Иуды.
А все зачем-то еще живут.
И чем громче кричит человек, тем страшнее ему.
Как дети они, потерявшие мать.
И не понимают той скорби, которая дана им.
Скоро настанет последний час, скоро пробьет он.
Без четверти двенадцать.
Слышите! Нет ничего, ни Кремля, ни России – ровь и гладь.
Приходи и строй! Приходи, кому охота, и делай дело свое, – воздвигай новую Россию, на месте горелом.
А про старое, про бывалое – забудь.
Ты весь Китеж изводи сетями – пусто озеро, ничего не найти.
Единый конец без конца.
Русский народ, что ты сделал?
Искал свое счастье и все потерял. Одураченный, плюхнулся свиньей в навоз.
Поверил —
Кому ты поверил? Ну, пеняй теперь на себя, расплачивайся.
Землю ты свою забыл колыбельную.
Где Россия твоя?
Пусто место.
Русский народ, это грех твой непрощаемый.
И где совесть твоя, где мудрость, где крест твой?
Я гордился, что я русский, берег и лелеял имя родины моей, молился святой Руси.
Теперь, презираем со всем народом, несу кару, жалок, нищ и наг.
Не смею глаз поднять.
– Господи, что я сделал!
И одно утешение, одна надежда: буду терпеливо нести бремя дней моих, очищу сердце мое и ум мой помутнелый и, если суждено, восстану в Светлый день.
Русский народ, настанет Светлый день.
Слышишь храп коня?
Безумный ездок, что хочет прыгнуть за море из желтых туманов, он сокрушил старую Русь, он подымет и новую, новую и свободную из пропада.
Слышу трепет крыльев над головой моей.
Это новая Русь, прекрасная и вольная, царевна моя.
Русский народ, верь, настанет Светлый день.
Сорвусь со скалы темной птицей тяжелой, полечу неподвижно на крыльях, стеклянными глазами буду смотреть в беспредельность, в черный мрак полечу я, только бы ничего не видеть.
Поймите, жизнь наша тянется через силу.
Остановитесь же, вымойте руки, – они в крови,
Земля ушла, отодвинулась.
Земля уходит – —
Лечу в запредельности.
На трех китах жила Земля. Был беспорядок, но и был устой: купцы торговали, земледельцы обрабатывали землю, солдаты сражались, фабричные работали.
Все перепуталось.
Лечу в запредельности.
Отказаться от жизни осязаемой, пуститься в мир воздушный, кто это может? И остается упасть червем и ползти.
Обгоняю аэропланы.
Стук мотора стучит в ушах.
Закукарекал бы, да головы нет: давно оттяпана!
Поймите же, быть пришельцем в своей, а не чужой земле – это проклятие.
И это проклятие – удел мой.
Все разорено, пусто место, остался стол – во весь рост человечий велик сделан.
Обнаглелые жадно с обезьяньим гиком и гоготом рвут на куски пирог, который когда-то испекла покойница Русь, – прощальный, поминальный пирог.
И рвут, и глотают, и давятся.
И с налитыми кровью глазами грызут стол, как голодная лошадь – ясли. И норовят дочиста слопать все до прихода гостей, до будущих хозяев земли, которые сядут на широкую русскую землю.
Ве-е-ечна-я па-амять.
Слово к матери-земле
Укатилось солнце за горы. Зажглись на облаках звезды – ясные и тусклые по числу людей, рожденных от века.
А от Косарей по Становищу души усопших – из звезд светлее светлых, охраняя пути солнца, повели Денницу к восходу.
И сама Обида-Недоля, не смыкая слезящихся глаз, усталая, день исходив от дома к дому, грохнулась на землю, под терновым кустом спит.
Родимая звезда, блеснув, украсила ночное небо.
Мать Пресвятая, позволь положить Тебе требу: вот хлебы и сыры и мед, – не за себя, мы просим за нашу Русскую землю.
Мать Пресвятая, принеси в колыбель ребятам хорошие сны: они с колыбели хиреют – кожа да кости – галчата, и кому они нужны, уродцы. А Ты постели им дорогу золотыми камнями, сделай так, чтобы век была с ними да не кудлатая рваная Обида, а красавица Доля, измени наш жалкий удел в счастливый, нареки наново участь бесталанной Руси.
Посмотри, вон растерзанный лежем лежит – это наша бездольная, наша убогая Русь. Ее повзыскала Судина, добралась до голов: там, отчаявшись, на разбой идут, там много граблено, там хочешь жить, как тебе любо, а сам лезешь в петлю.
Или благословение Твое миновало нас, или родились мы в бедную ночь и век останемся бедняками. Так ли нам на роду написано быть несуразными, дурнями – у моря быть и воды не найти?
Огонь охватил нашу жатву – пылают нивы, на море бурей разбило корабль, разорены до последней нитки.