Избранное в двух томах. Том 2
Шрифт:
меньшей степени, чем, пожалуй, любые другие произведения живописи и
графики.
Да, ИСЗ стал символом!
А символ должен соответствующим образом смотреться, должен быть
эстетичным. Требования к его внешнему виду далеко не исчерпываются
соображениями технического характера (хотя, без сомнения, Королев, принимая
решение, учитывал также и их).. Невозможно сейчас утверждать, что СП все это
с самого начала представлял себе во вполне законченном,
обоснованном виде, но что он это ощущал интуитивно — нет сомнений! Отсюда
и это его на первый взгляд несколько туманное, но, как оказалось впоследствии, глубоко мудрое: «Потому что не круглый. .»
. .Интересно сочетался в этом человеке размах творческого мышления — на
многие годы вперед и миллионы километров вдаль — с умением вникнуть в
любую техническую частность; более того, я бы сказал, со вкусом к таким
инженерным и инженерно-организационным мелочам, от которых в сумме
зависит, наверное, не меньше, чем от так называемых великих озарений.
Однажды я оказался случайным свидетелем того, как он ворчал по поводу
отсутствия в номенклатуре
281
изделий, выпускаемых у пас серийно, какого-то клапана нужных габаритов и
веса.— Не все ли вам, Сергей Павлович, равно: выпускается эта штука серийно
или нет, — удивился один из присутствовавших.— Дайте заказ, и уж по вашей-то
просьбе, для космоса, будьте спокойны, любой завод сделает. Как говорится, за
честь почтет.
— Сделает, сделает, — хмуро ответил Королев. — Сделает штучно.
Уникальную вещь. А мне уникальности не нужны. Нам надо такой клапан
поставить, чтобы тысячи таких же где-то уже давно работали: в авиации или, еще
лучше, на автомобилях.. Апробированные, доведенные. Тогда он будет
надежный.
Когда несколько лет спустя обстоятельства заставили меня вплотную
соприкоснуться с проблемами надежности, я вспомнил слова Королева.
Зависимость надежности от стандартизации, от масштаба производства он
ощущал, как мы видим, очень точно. И значение этому придавал первостепенное.
В другой раз инженерный здравый смысл, присущий Главному конструктору, проявился в плане не чисто техническом, а, я сказал бы, скорее технико-дипломатическом.
Шло совещание технического руководства пуском очередного космического
корабля. Кто-то из присутствовавших поднял вопрос о том, что, мол, напрасно
исключена из комплекта оборудования корабля установка, выдававшая при
спуске оперативную информацию об исправном срабатывании некоторых
действующих на посадке систем. Излишне говорить, какой вздох облегчения на
пункте руководства
установка.
И вот такое симпатичное устройство было снято с борта корабля. Почему? Я
думаю, объяснять это нет необходимости: вес, вес и еще раз вес! Снова он!..
О том, что в заданный вес надо укладываться, никаких дискуссий, конечно, быть не могло: тут все определялось располагаемыми энергетическими ресурсами
ракеты-носителя, выше которых, как говорится, не прыгнешь. Споры — и весьма
горячие — разгорались каждый раз о другом: что именно снимать. Каждый готов
был галантно уступить место в перечне остающегося за бортом оборудования
произведению соседа. Против снятия сигнальной аппаратуры, как и следо-282
вало ожидать, железно восстали прежде всего ее конструкторы.
— Помните, — говорили они,— как мы все в прошлый раз психовали, когда
время вышло, а сообщение, что наши сигналы прослушиваются, почему-то
задержалось? Что ж, вы хотите, чтобы теперь на каждом пуске так дрожать?
Ничто, казалось бы, не заставляло Королева тут же, на месте, решать
возникший спор. Он прекрасно мог поручить это одному из своих заместителей и
быть уверенным, что будет принято разумное решение и что предельный
суммарный вес корабля не окажется превышен.
Но Королев усмотрел в обрисовавшейся постановке вопроса некий
принципиальный момент и решил самолично довести дело до конца.
— Нет уж, извините, нам важнее максимальная гарантия благополучного
спуска, чем подтверждение этого благополучия на четверть часа раньше или
позже.
Часть присутствовавших, представлявших так называемые внешние
организации, не сдавалась:
— Сергей Павлович, нельзя эту штуку выбрасывать! Такого же мнения
придерживается. .— и тут было названо имя руководителя достаточно высокого, даже по масштабам Королева, ранга.
Но оперировать таким доводом можно было, лишь плохо зная собеседника.
Ссылка на имена только подлила масла в огонь.
— Что значит — придерживается! — повысил голос Королев. — Вы же сами
ему это мнение подсунули: доложили безответственно, сформировали его точку
зрения, а сейчас ею же и прикрываетесь.
И после небольшой паузы добавил безжалостно:
— Теперь сами и передокладывайте. А не желаете, так я ему позвоню, объясню, какие у него помощнички. Хотите?..
Нет, этого они не хотели — и вопрос был решен.
. .Порой, наблюдая, как Королев вдруг неожиданно цеплялся к какой-нибудь