Избранное в двух томах. Том первый
Шрифт:
Б а т и м а - х а н у м:
Своя душа у каждого из нас,
Но мы с тобою спим в одной постели.
Х а н А б у л х а и р:
Наш заблудился караван сейчас,
А надо довести его до цели.
Б а т и м а - х а н у м:
Ну что ж, властитель мой, решай, спеши
Путь отыскать — ты караван-баши,
И нету вожака тебя умелей.
Х а н
Как объяснить — цель наша далеко,
К ней каравану выйти нелегко,
Пески тропу пред нами засыпают,
Но есть одна тропа, и вот по ней
Хочу идти я.
Б а т и м а - х а н у м:
Говори ясней.
Х а н А б у л х а и р:
Сомнения меня одолевают.
Но все же ханов нынешний уход
Намного укрепил мое решенье.
Нельзя, чтоб снова испытал народ
«Великих бедствий» горе и мученье.
Должны мы обрести надежный кров,
Чтоб там, в буран и в зной могли укрыться,
В Рессей хочу я отрядить послов...
Б а т и м а - х а н у м:
Ты что, урусам хочешь подчиниться?
СХВАТКА
Ставка х а н а А б у л х а и р а. Х а н А б у л х а и р, Б а т и м а - х а н у м, Б у к е н б а й, С е й т к у л.
Х а н А б у л х а и р:
Из дальних странствий ты, Сейткул, сейчас
Пришел, и мы, сидящие на месте,
Хотели бы услышать твой рассказ,
Что заприметил твой орлиный глаз
В земле урусов? Все ли честь по чести?
Царь Петр хотел державу на века
Скрепить своей могучей царской дланью,
И все же ныне женская рука,
Быть может, расшатала основанье?
С е й т к у л:
Нет, повелитель, их страна пока
Стоит, как врытый столб, не покривится,
И не была от века столь крепка
И велика рессейская столица.
И в дальних и в соседственных краях
Улусы все так прочно слиты с нею,
Что кажется: царица их сильнее
Здесь, на земле, чем бог на небесах.
Х а н А б у л х а и р:
Великий Петр был тем и знаменит,
Что сбил державу, и она на части
Распасться не должна, но недруг зрит:
Сейчас на троне женщина сидит,
А женщина не создана для власти.
Б у к е н б а й:
Нет, алдияр, крепка урусов рать,
И все подпорки трона столь надежны,
Что на него без страха ныне можно
Не токмо бабу, а дите сажать.
На поле ратном недруг, преуспев,
Не потеснил пока ее пределы.
С е й т к у л:
Посол
Мамет-мырза почтенный Тевкелев.
Х а н А б у л х а и р:
Что ж, честь ему должна быть воздана.
Веди его, аллах нам да поможет!
(Сейткул уходит.)
Тебе же, друг мой, и тебе, жена,
Хочу поведать, что меня тревожит.
Усобицей земля истомлена,
И даже в дни согласия, быть может,
Мгновенно искра малая одна
Непрочное единство уничтожит,
И вновь междоусобная война,
И тьма казахов головы положит.
Я не щадил ни силы, ни труда,
Чтоб всех объединить, но труд упорный
Напрасен был, глядел я не туда.
И я решил идти тропой неторной,
Посла царицы я призвал сюда.
Б а т и м а - х а н у м:
На добрые дела тебя создатель
Благослови. Но опасаюсь я:
Тебе коварством недруги заплатят.
А кто с тобою? Где твои друзья?
Б у к е н б а й:
Кто сыновей казахов вразумит
Дарить друг друга верой и любовью?
Из нас податься каждый норовит
Один в низовье, а другой в верховье.
Мой хан, я прост, и ты меня прости,
Хоть путь, тобою избранный, неведом,
Мне ведомо: иного нет пути.
Ты верно рассудил, и я идти
Готов повсюду за тобою следом.
Х а н А б у л х а и р:
За власть борясь, друг друга предадут
И душу Азазелю продают.
А власть возьмут — так удержать легко ли?
Для этого вершат неправый суд.
Я власть свою тесню по доброй воле.
Нет ни пути иного, ни лазейки,
И не должны мы закрывать глаза...
В сопровождении небольшой свиты входит Т е в к е л е в, за ним С е й т к у л.
Т е в к е л е в (низко кланяясь):
Поклон мой низкий, ассаламалейкум!
Х а н А б у л х а и р:
Алейкумассалам, Мамет-мырза!
Т е в к е л е в:
Ее Величество императрица и самодержица всея Руси, Руси малой и белой, богоподобная царица северных и восточных владений Анна Иоанновна милостиво и добросердечно откликнулась на ваше послание и решила, проявив благосклонность, принять кочевников киргиз-кайсаков под свое мудрое покровительство. Для исполнения Ее высочайшей воли я — Мамет-мырза Тевкелев-углы, прибыл сюда послом, дабы принять от вас — Абулхаира-Багадура-хана присягу в верности и беспрекословном подчинении самодержице империи Российской. Ее Величество повелела вручить вам сию грамоту!