Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
– Ты видишь лучше меня.
С этими словами он вытащил лодку на траву, осмотрел от носа до кормы и развернул правильной стороной.
Он обращался с ней очень нежно, ощупывая каждый дюйм корпуса, проверяя, насколько прочны скобы для обручей, пересчитывая сами обручи, лежавшие на дне каноэ. Под конец он убедился, что тент аккуратно свернут и лежит, где надо, а корпус не поврежден, хотя гладкая цыганская краска местами оказалась поцарапана.
Малкольм столкнул «Дикарку» на воду, и снова неодушевленная вещь словно обрадовалась и ожила, встретившись с родной стихией. Он придерживал ее за планшир, пока Элис залезала внутрь, а потом передал
– Черт, ну и тяжелый же он! – возмутилась она. – Что там внутри такое?
– Не было времени посмотреть. Как только спасем Лиру и найдем безопасное место для стоянки, откроем и поглядим. Готова?
– Да, давай.
Она накинула одеяло на свои худенькие плечи и заняла место назадсмотрящего; Малкольм взялся за весло. Луна только что глаза не слепила; река казалась сплошным листом стремительно скользящего стекла. Как хорошо было снова грести, несмотря на все ушибы и синяки! Малкольм уверенно вывел лодку на середину потока. О том, какую скорость они набрали, говорило только ощущение холодного ветра, овевавшего лицо, да случайная дрожь борта, когда какое-нибудь препятствие глубоко под водой поднимало легкую волну.
Тысяча опасений снедали его. Если они промахнутся мимо монастыря, им ни за что не выгрести назад против такого течения. А если не промахнутся и пристанут, а там окажется стража? Или просто не удастся проникнуть внутрь? Или вот еще… И так далее, без конца и края. В итоге он решительно отодвинул эти мысли с пути.
Каноэ летело вперед. Луна сияла все так же ярко. Элис следила за тем, что творилось сзади, слева и справа, и до самого горизонта: никаких других лодок и вообще ни единого признака жизни. Они почти все время молчали. После битвы с Боннвилем что-то серьезно изменилось между ними, и дело даже не в том, что Элис завела привычку звать его Мал. Стена враждебности рухнула и пропала. Теперь они были друзья. И сидеть в одной лодке стало на удивление легко.
Что-то блеснуло впереди, у самого горизонта, пока еще совсем далеко.
– Как думаешь, это свет вон там? – он указал рукой.
Она обернулась и посмотрела.
– Может и да. Но больше похоже просто на что-то белое, а сверху луна светит.
И тут оно пришло снова – блестящее кольцо, его личная аврора. Уже такая знакомая, что Малкольм почти обрадовался, хоть она и мешала разглядеть то, что находилось прямо за ней. А посреди чудесно сверкающего кольца разрасталось то, о чем сказала Элис: громадное белое здание, сияющее в лунном свете.
Они неслись так быстро, что картина вскоре обрела ясность. Элис оказалась абсолютно права: из воды, словно замок, поднималось огромное строение. Правда, на деле это был совсем не замок – вместо главной башни в самом сердце его вздымался шпиль часовни.
– Вот и он, монастырь! – сказал Малкольм.
– Чертова махина, – пробурчала Элис.
Лодку неудержимо несло прямо к нему; монастырь стоял слева от стремнины. Выстроенный из светлого камня, он сиял в яростных лучах луны снежно-белым светом: широко раскинувшаяся мешанина стен, крыш и контрфорсов, обнимающих со всех сторон стройный шпиль. Черные окна пронзали гладкие белые утесы, стекла отбрасывали яркие лунные зайчики. Монастырь был бел и черен, как переливы на блестящем кольце, которое уже плыло так близко от Малкольма, что не заслоняло ему вид. Ни единого окна на высоте человеческого роста, чтобы можно было залезть; никаких дверей или лестниц. Одни лишь взлетающие вертикально вверх
Малкольм удерживал каноэ, сопротивляясь неодолимому натиску потопа, и «Прекрасная дикарка» идеально слушалась хозяина: она почти танцевала на воде. Малкольм с любовью погладил планшир.
– Видишь хоть какой-нибудь вход? – тихо спросила Элис.
– Пока нет. Но мы все равно на собираемся входить в парадные двери.
– Ясное дело. Чертова громадина. Конца и краю ей не видать…
Малкольм развернул каноэ, чтобы обойти здание и поглядеть, как далеко оно простирается. Стоило им оставить позади луну и нырнуть в глубокую тень высоких стен, как по спине пробежал холодок, хоть Малкольм и до того успел порядком продрогнуть, а луна не давала никакого тепла.
Они сошли с главного течения, и теперь можно было подвести лодку поближе и как следует рассмотреть стену – вдруг где-нибудь отыщется ход внутрь. Впрочем, пока что сама надежда на это казалась абсурдной.
– А там что такое? – сказала внезапно Элис.
– Что?
– Слушай!
Малкольм замер и вскоре услышал тихий равномерный плеск у подножия стены чуть впереди. Там было что-то вроде широкого каменного контрфорса, поднимавшегося на всю высоту стены и завершавшегося пучком дымовых труб, на которые ярко светила луна. Должна же у них где-то быть кухня – уж не здесь ли? Тут Малкольм увидел, что там плещется: квадратный проем у самого низа стены, защищенный неплотно прилегающей железной решеткой, выпускал струю воды, которая дугой падала в реку.
– Уборные, – догадалась Элис.
– Нет, это вряд ли. Гляди, вода чистая и не пахнет. Это какой-то слив или вроде того.
Он медленно и тихо догреб до угла. Они все еще скрывались в тени, но все, что движется, привлекает внимание, а тут не было ни кустов, ни тростника, чтобы спрятаться: один только голый камень и такая же голая гладь воды. Заметить их, если что, будет совсем нетрудно. С бесконечной осторожностью он подал каноэ вперед, обогнул угол и посмотрел вдоль фасада. Элис, вцепившись обеими руками в планшир, щурилась, вглядываясь в обманчивый лунный свет. Малкольм развернул лодку вбок, параллельно стене, чтобы та не сразу бросилась в глаза, если кому-то взбредет в голову посмотреть сверху.
Приблизительно на середине стены широкий лестничный пролет поднимался к портику с классическими колоннами, поддерживавшему треугольный фронтон… Что это там за фигура среди колоннады?
Элис чуть шею не вывернула, пытаясь разглядеть, что там.
– Там человек стоит… – прошептала она. – Два человека… И у них лодка.
У подножия лестницы была пришвартована моторная лодка, а выше действительно стояли двое. Вот они лениво вышли за линию колонн и остановились возле ступенек, болтая между собой. Оба курили; за плечами у них виднелись ружья.
С удвоенной осторожностью Малкольм увел каноэ обратно за угол, подальше от чужих глаз.
– Как их там назвал тот человек в пещере? – прошептал он. – Стража Святого Духа? Сторожат, стало быть, монастыри… Нет, с той стороны нам не войти.
Он снова посмотрел вверх, на трубы.
– Если у них кухня прямо за этой стеной, судя по трубам… помнишь, как в нашем монастыре? Ну, в Годстоу? Там у них есть такая старая комната, они ее еще судомойней называют…
– Я там никогда не была.