Избранное. Молодая Россия

Гершензон Михаил Осипович

Но удержи свои рассказы,Таи, таи свои мечты!Боюсь их пламенной заразы(«Наперсник»).Мне сладок жар твоих речей(«Я слушаю тебя и сердцем молодею»).чтоб развратительОгнем и вздохов, и похвалМладое сердце искушал(«Евгений Онегин», V). И

возбуждать улыбку дамОгнем нежданных эпиграмм(Там же, I).Как пламенно– красноречив(Там же).

V

В особенности, по мысли Пушкина, и всего сильнее воспламеняется душа в половой любви. Никакое чувство ему не приходилось изображать так часто, как это, и можно с уверенностью сказать, что он ни разу не говорил о нем иначе, как в терминах горения. В его представлении Венера – «пламенная» или «пылкая» (Каверину, и черн.). Ища слова для описания любовной страсти, он то и дело перебирает слова, изображающие горение; так, в черновике пятой песни «Руслана и Людмилы»:

Огнем любви во сне горя…

немногими строками дальше:

Любви стыдливой – пламень – горит —Румянит нежные ланитыГорят уста полуоткрытыИ (пылая) шепчут —

так же в черновике второй части «Кавказского пленника»:

Но ты сгораешь, дева гор —А ты, о дева красоты,Сгорала пламенем – пламенем желанья.Огнем сгорала

и дальше пленник:

Во мне погас —Давно забыл огонь желанийДавно погас огонь желаний– И давно во мне погасНапрасен – ответа нет душе твоей– жар любви

Тот же навязчивый образ – в «Элегии» 1816 г.:

Я думал, что любовь погасла навсегда…Не угасал мой пламень страстный.Я все еще горел…Не сожигай души моей,Огонь мучительных желаний.

О минувшей любви он скажет:

Погасший пепел уж не вспыхнет(«Евгений Онегин», I).

Нужно ли ему представить обобщенную картину любви, он рисует ее неизменно в образах горения:

Мгновенно сердце молодоеГорит и гаснет. В нем любовьПроходит и приходит вновь,В нем чувство каждый день иное:Не столь послушно, не слегка,Не столь мгновенными страстямиПылает сердце старика,Окаменелое годами.Упорно,

медленно оноВ огне страстей раскалено;Но поздний жар уж не остынетИ с жизнью лишь его покинет.(«Полтава»).

Любовь – пламень, в чистоте своей – небесный пламень:

Первоначальная любовь,О, первый пламень упоенья(«Кавказский пленник»);

в черновой было:

Небесный пламень упоенья.О, сон чудесной!О, пламя чистое любви!(Сцена из «Фауста»).

Образ любимой женщины – как бы огонь в душе:

И долго жить хочу, чтоб долго образ милойТаился и пылал в душе моей унылой(«Надеждой сладостной младенчески дыша»).Одна бы в сердце пламенелаЛампадой чистою любви(«Разг. книгопр, с поэтом»).

Уже предчувствие любви есть горение:

Давно ее воображенье,Сгорая негой и тоской,Алкало пищи роковой(«Евгений Онегин», III).

Этот образ до такой степени привычен Пушкину, так укоренился в его воображении, что глаголы «гореть» и «пылать» для него синонимы влюбленности; он сплошь и рядом употребляет их в указанном смысле без всякого пояснения.

Пылать – любить

Уж он влюблен, уж он горит(«Критон, роскошный гражданин»).Горю тобой(«Гречанка, я люблю тебя»).Я очарован, я горю(«Е. Н. Ушаковой»). О, жертва страсти нежной,В безмолвии гори!(«Фавн и пастушка»).И полный страстным ожиданьем,Он тает сердцем, он горит(«Руслан и Людмила», IV).Проснулись чувства, я сгораю,Томлюсь желаньями любви(Там же, I).Ты чуть вошел, я вмиг узнала,Вся обомлела, запылала(«Евгений Онегин», III). Пылать – и разумом всечасноСмирять волнение в крови(Там же, VIII).К чему нескромным сим убором,Умильным голосом и взоромМладое сердце распалять?(«Прелестнице»).Пылает близ нее задумчивая младость(«Дева»).И ты пылал, о Боже, как и мы(«Гавриилиада»).