Избранное
Шрифт:
— Где находится комитет Народной партии?
— В двух шагах отсюда, на улице Рюзгарлы, по левую руку сразу увидите.
Мы и впрямь легко отыскали нужный дом. Никто нам не помешал войти внутрь — полицейской охраны там не было. Какой-то человек высунулся из небольшого окошка, над которым висела табличка «Справочная», и окликнул нас:
— Кто вам нужен?
Дедушка сказал, что хотел бы узнать адрес Назмийе-ханым.
— Зачем вам Назмийе-ханым?
— Хотим попросить у нее немного денег, мы сильно нуждаемся, — ушел дед от прямого ответа. Впрочем, в его словах была доля правды — мы и в самом деле нуждались в деньгах. А вот
— Ступайте наверх, — ответил человек из справочной.
Мы поднялись на второй этаж, там сидел мужчина по имени Ибрагим-бей. Он был до удивления похож на нашего Карами, поэтому мне сразу не очень понравился. Дед подробно, с начала до конца, поведал ему нашу историю.
— Интере-е-е-есно, оч-очень интересно! — то и дело повторял Ибрагим-бей и качал головой. А когда рассказ кончился, произнес — Выходит, так: приехал к вам охотник-американец, забрал у мальчика куропатку и уехал. Сейчас вы хотите, чтоб он вернул птицу. Я правильно понял? Для этого хотите пойти к Назмийе-ханым, она перенаправит вас к Атилле-бею, тот доложит начальнику Харпера. И кто вас только надоумил, а?
— Мы плохо поступим, если назовем имя человека, который дал такой совет, — ответил дедушка. — Тем более что нас просили никому не говорить об этом. Знаешь, где живет Назмийе-ханым, скажи. А не знаешь — скажи, где можно узнать. Если можешь предложить нам другой путь — предложи. Мы рады будем выслушать.
— Ох-хо-хо! Насмешили! Подождите минутку, сейчас узнаю для вас ее адрес. Надеюсь, вам удастся своего добиться. Мне помнится, Демирель живет на улице Бугдай, но номера дома не знаю. Лучше всех осведомлен в таких вопросах наш Недждет, он журналист.
Ибрагим-бей потянулся к телефонному аппарату, набрал какой-то номер и заговорил:
— Недждет, золотко, это ты? Ну-ка, скажи быстренько, где живет Демирель? Ага, на углу улиц Бугдай и Гюниз… Там полицейские стоят… Спасибо, дорогой!.. Да, я прочел, очень понравилось. Поздравляю, отлично у тебя получилось. Ну пока, до свиданья.
Ибрагим-бей написал для нас адрес Демиреля на бумажке.
— Выйдете отсюда, сядете в маршрутное такси в сторону Газиосман-паша, — сказал он, передавая нам бумажку с адресом. — А впрочем, садитесь лучше на автобус, это стоит дешевле. Отыщете улицу Бугдай, там спросите, где дом Демиреля. Смело спрашивайте, никого не бойтесь, даже полицейских. Ступайте!
Деду моему не нравится, когда вот так говорят: «Ступайте».
На остановке мы сели в автобус, заплатили за два билета по полсотне курушей. Ехали долго, по многолюдным улицам. Когда автобус проезжал мимо Дома Армии, я успел заметить, как оттуда выходил один офицер с женой и дочкой. На жене был костюм чернильного цвета, а на дочке — белый жакет и белая кепочка. Дочка была прехорошенькая. И еще мы видели высоченный домище — небоскреб называется. И еще — парк, где живут лебеди. Ехали мы, ехали, потом сошли и ходили пешком, тоже долго. И вот наконец оказались перед двухэтажным домом с палисадником. Четыре полицейских охраняли вход в дом Демиреля. Они обступили нас с дедом со всех сторон и давай допрашивать: кто мы такие, откуда взялись, не воры ли мы, не грабители?
— Выбирайте слова! — рассердился дед. — Разве похожи мы на воров? Вот адрес, который нам дали в партии. — И дедушка сунул полицейским под нос бумажку с адресом, однако не сказал, в какой именно партии мы ее получили. — Нужно нам повидать Назмийе-ханым. Есть у нас к ней дело…
— Кто
— Ибрагим-бей.
— Какой такой Ибрагим-бей?
— Чего не знаю, того не знаю. Назвался тот господин Ибрагимом-беем, а может, ослышался я, и зовут его Исмаилом-беем. Какая вам разница? Сами мы родом из деревни Дёкюльджек в Сулакче. Оттуда пришли. И хоть мы не из деревни Исламкёй вилайета Испарта [66] , однако ж такие в точности простые крестьяне, как тамошние. Беда с нами приключилась. Непременно надо повидать жену Демиреля — она одна может выручить нас.
66
Исламкёй в вилайете Испарта — место рождения Демиреля.
— Пожалуйте вот сюда, — предложил один из полицейских и провел нас в закуток, огороженный камышовой оградкой. Там он внимательно осмотрел нас, ощупал одежду. Наверно, искал оружие или бомбу или еще чего-то. — А теперь проходите, — сказал он. — Нажмите на кнопку звонка, вам откроют. Не обижайтесь, такая у нас служба. Времена сейчас, сами знаете, неспокойные, а живет тут как-никак премьер нашего государства. Долг есть долг.
— Да пошлет вам бог здоровья, и всегда выполняйте свой долг так же прилежно.
На звонок дверь открыла какая-то женщина в шальварах, вся из себя гладкая да чистая, однако сразу видать — деревенская. Верно, прислужница.
— Что угодно? — спрашивает.
— Нам бы повидать Назмийе-ханым… Мы ненадолго, минут на пять, не больше.
— Полицейские осмотрели вас?
— Осмотрели и отняли бомбы.
— Вспомоществование будете просить у ханым?
— Нет, у нас другого рода дело.
— Секретное?
— Прости, доченька, но мы стольким людям рассказывали наше дело — и каймакаму, и вали, и полицейским, — что у меня уже язык заплетается, а ведь еще предстоит с госпожой беседу иметь. Не проси, милая, чтоб мы и тебе рассказали.
— Ну проходите. Перед лестницей сбоку вход в залу, там и подождете, а я тем временем доложу ханым.
Мы оказались в просторной комнате. Ах, какая то была комната! Какие окна, занавеси на окнах, кресла, шкафы, стеклянные витринки! Я такой красотищи в жизни не видывал. Вот каков он должен быть — дом для жилья. Мы глянули на эти кресла, на свою одёжу и решили, что не след нам сидеть в этаких креслах. Ничего, подождем стоя. А придет госпожа, увидит, каковы мы, — пускай сама решит, предлагать нам сесть или нет. Предложит — сядем. И вот стоим мы, стоим, ждем. Входит в залу та же самая женщина, что дверь нам открыла.
— Вы чего стоите? Ну-ка, садитесь! Эти кресла для того и поставлены, чтобы сидеть в них. Госпожа велела спросить, не голодны ли вы. Хотите кушать — принесу пирожки и чай. Или кофе лучше? Я не от своего имени спрашиваю, госпожа велела.
Дед, довольный, улыбнулся.
— Ничего нам не надо, дочка. Повидать бы только госпожу, передать ей нашу просьбу.
— Нет, уж коли пришли, будьте любезны отведать чаю или кофе. Без этого никак нельзя. Я принесу чай с пирожками.
Эта женщина была чернявенькая и худая. Она очень легко ступала по коврам. Через минуту она появилась опять, неся на подносе чай и блюдо с пирожками. Она придвинула к деду поближе низкий столик, а на другой такой же передо мной поставила чашки и пирожки. Они были с мясом и с сыром.