Избранное
Шрифт:
— Ну как? — спросил, не поднимая головы, Григорий. Чуб его свесился на лицо. Последний аккорд он проводил нежным покачиванием гитарного грифа, отчего звуки вышли дрожащими, волнисто тягучими. — А?..
Неля покосилась на него и, не ответив, снова принялась разглядывать себя в круглое, с ручкой зеркальце.
Григорий наклонился и поднял с пепельницы, стоящей на полу рядом с настольной лампой, не дотлевший еще до фильтра огарок сигареты. Затянулся.
— Хватит красоваться-то… Скажи про песню, как? —
— Не без смысла… — запахнув халат на груди, спокойно сказала Неля. — Только зачем вот это? Как мне завтра с таким на рудник?..
Григорий вытянул шею, и она показала ему пальцем темное пятнышко на горле.
— Чешуя, — сказал он добродушно. — Пудрой его замажь. Да под свитером никто не увидит…
— Какой образованный… — Неля оттолкнула его ладонью. — Уйди. Песни сочиняешь, а вот тут, — она постучала себя по лбу, — понял?
Григорий блаженно потянулся, с хрустом раскидывая белые, сильные руки. Взял гитару за гриф и аккуратно спустил ее в промежуток между спинкой кровати и стеной. Зевнул. Откровенно, по-домашнему…
— Гонишь, значит? На мороз… И не жалко ведь. У-ух, и надоела мне, Нелька, такая жизнь. Во как! Мы же с тобой, как эти… Мухи. — Он хохотнул.
— Тише ты. Не нравится — не ходи.
— Дак в том и дело… Не нравилось бы, не ходил. А вот подумать… забавный вы народ, бабы. С вами что у костра в лесу. Спереди Ташкент, аж с носу капает, а сзади колотун сплошной.
— Ты одевайся, одевайся. Мы это проходили…
Григорий натянул майку.
— А что? Вот оденусь сейчас, выйду на коридор и как рявкну на всю общежитку вашу — мол, люблю Нельку Чижову. А?
— А Зина и услышит… — с издевкой добавила Неля.
Григорий быстро взглянул на нее.
— Чего закосился, Гришенька? Я ведь про Зинаиду твою говорю. Шапкину… Может, первый раз слышишь?
Он засопел, завозился, надевая носок.
— Ну?
— Что ну? — мучила его Неля.
— Уже назвонили?
— Да уж известно…
— И что ты?
— А что я? Это у тебя надо спросить. Ты же как муха-то.
— Что? — Григорий зазвякал пряжкой брючного ремня и встал.
— Иди-иди! — махнула на него рукой Неля. — И на досуге песню об этом сочини… — Она легла и завернулась в одеяло.
Григорий стремительно одевался. Носки… Рубаха… мускулистый…
— И что дальше? — спросил он свистящим шепотом. — Что ж ты мне сразу-то ничего не сказала?
— Неинтересно было, — улыбнулась Неля.
— Хм… А щас, значит, интересно?
— Еще как. Вы же думаете, что вы для нас главное… А мы тоже, Гришенька, своего хотим.
— Дешевка ты!
Неля рывком села. Откинула назад распущенные волосы и не мигая посмотрела Григорию в глаза. Он машинально отстранился… А Неля вдруг громко рассмеялась…
Григорий оторопел:
— Ты… что?
— Бу-гай, — отчетливо сказала Неля, и в этот момент в коридоре раздался какой-то шум, голоса. И громко
Они испуганно замерли.
— Чижова! Откройте немедленно! Комсомольский патруль общежития.
Григорий, набычившись, стоял над ней, здоровый. Свитер… Ботинки. Остальное: пиджак, шапку, пальто — скомкал клубком.
— Чижова, вы же слышите! Откройте! — требовал за дверью возбужденный женский голос.
— Давай, давай… — показала Григорию на окно Неля. — Прыгай.
Григорий распахнул створки. Вторые… Навстречу шибануло парящимся холодом. Отсюда, со второго этажа общежития, смутно виднелись в ночном сумраке подсвеченные ближним фонарем, бугристо накрытые снегом клумбы. Он скинул вниз неодетые шмотки, влез на подоконник и оглянулся… Неля, стоя возле кровати в короткой, прозрачно открытой комбинашке, беззвучно давилась от смеха.
— Ну и хрен с тобой! — прошипел Григорий, примерился и прыгнул.
Неля подошла к окну, посмотрела на барахтающегося в глубоком снегу Григория, вытряхнула из пепельницы и закрыла створки. Начала быстро, бесшумно наводить порядок: вернула с пола на место лампу, расправила постель, надела халат, еще раз внимательно осмотрелась и только после этого деланно сонно зевнула.
— Мы же все равно откроем!.. — настаивал за дверью все тот же азартно-нервный голос. — Уж на этот-то раз она попалась… Будем ставить вопрос о ее пребывании в общежитии. Хватит, понянчились!
— Кто там? — спросила Неля.
— Она еще спрашивает. Комендант, вот кто! Открывай!..
— Одну минуту… — Неля включила большой свет и, зевая, открыла наконец дверь.
В комнату так и впорхнула сухонькая, довольно молодая еще женщина с ядовито подобранными губами.
— Ты уж нас, Чижова, извини… — жадно оглядывая комнату сощуренными глазками, затараторила она. — Мы нынче всех тревожим. Всех… Особенно кто на примете. Рейд, понимаешь? Ты, конечно, одна здесь?
— Не совсем, — сказала Неля. — Вот кто-то еще передо мной суетится… — Она показала на коменданта пальцем. — Никак только не разберу — кто это? А-а, мадам Фиолетова! Это вы?.. Заходите, садитесь. Я вам сейчас сон расскажу… А то, знаете ли, скушно одной… О-о! А вот и еще люди… Вы тоже заходите, — Неля игриво поманила пальчиком парней с повязками на рукавах, что смущенно заглядывали в комнату.
— Ты нам зубы не заговаривай! — отмахнулась комендант. — Показывай, где твой… — Она нервно хихикнула.
— В шкафу, — серьезно сказала Неля.
— А мы и посмотрим, посмотрим… — Комендант прошлась по комнате, заглянула под кровать и остановилась возле шкафа. — Будете свидетелями, — обернулась она к парням и опасливо потянула за ключик… Дверца тягуче заскрипела.
— Гав! — звонко выдохнула Неля.
Парни вздрогнули, а комендант даже подпрыгнула перед распахнутым шкафом.
— Какое безобразие… — не сразу сказала она. — Просто возмутительная выходка.
— А вы водички, водички попейте, — нежно предложила Неля.